«У вас месяц, чтобы съехать!» — заявила свекровь. А муж… её поддержал.
Мы с Дмитрием прожили вместе два года, и на первый взгляд всё было идеально. Мы не спешили с загсом, жили в квартире его матери, и мне казалось, что мне невероятно повезло со свекровью. Она всегда была доброжелательна, уравновешена, ненавязчива. Не лезла в наши отношения, не придиралась, не давила. Я её уважала, прислушивалась к её советам, звала «мамой» и была уверена — у нас прекрасные отношения.
Когда мы решили пожениться, она взяла на себя все расходы. Мои родители тогда переживали тяжёлые времена и смогли помочь лишь символически. Я была искренне благодарна свекрови. Мне казалось, что мы — одна семья. Но как же я заблуждалась.
Прошла неделя после свадьбы. Мы сидели на кухне, пили чай, и вдруг она абсолютно спокойно, без капли смущения заявила:
— Ну вот, дети, я своё дело сделала. Сына вырастила, выучила, на ноги поставила, хорошую жену ему нашла. Свадьбу вам устроила. А теперь, без обид, но у вас есть месяц, чтобы освободить мою жилплощадь. Теперь вы семья — вот и решайте свои проблемы сами. Не пугайтесь — сначала будет непросто, но научитесь считать деньги, искать выходы.
У меня похолодело внутри. Мне показалось, что сейчас рухнет потолок. Я попыталась отшутиться:
— Мама, вы шутите?
Но она лишь твёрдо кивнула:
— Абсолютно нет. Мне 56, я хочу пожить для себя. Устала быть «чужой матерью», «владелицей квартиры», «спасательницей». Хватит. Если решите заводить детей — сразу предупреждаю: на меня не рассчитывайте. Я — бабушка, а не нянька. Заходите в гости, буду рада, но свою жизнь я никому не отдам. Надеюсь, поймёте… когда сами до моего возраста доживёте.
Я не верила своим ушам. Мы только что поженились! Ещё не отошли от свадебных хлопот, а она уже выгоняет нас. Её сын, мой муж, — совладелец квартиры, это прописано в брачном контракте. У него есть законные права на половину. И вдруг она требует, чтобы мы ушли.
Но хуже всего было другое. Дмитрий… он просто молча кивнул. Не возразил, не заступился. Даже не попытался поговорил с ней. Взял ноутбук, открыл сайт с объявлениями о съёме и сказал:
— Раз она так решила… Найдём что-нибудь, Света, не переживай. Может, мне сменить работу. Всё образуется.
Я сжимала кулаки, чтобы не расплакаться. Внутри всё горело. Мои родители помочь не могут — да, но они бы никогда так не поступили. Почему его мать настолько эгоистична?
Хотелось кричать. Мы только начали нашу жизнь, строили планы. А она так хладнокровно поставила нас перед фактом.
Позже я попыталась поговорить с Дмитрием наедине. Объяснить, как мне больно. Но он лишь пожал плечами:
— Её право. Её квартира. Она хочет пожить для себя. Я её понимаю. Давай не будем ссориться из-за этого.
Тогда я впервые почувствовала между нами пустоту. Лёд, сковавший сердце. Я поняла — он не мужчина, он сын. Пока она решает — он подчиняется. А я?
Я — чужая.
Прошёл месяц. Мы сняли крохотную однушку на окраине. Почти вся моя зарплата уходит на аренду. Дмитрий сменил работу, теперь задерживается допоздна. А я сижу вечерами в полутьме, смотрю в окно и думаю: была ли я для них когда-то своей?
Я старалась, правда. Готовила, убирала, угождала. Но вышло, что они — семья. А я — та, кого можно выставить за дверь.
Да, я злюсь. Да, мне больно. И всё же… возможно, это испытание покажет, на что мы с Дмитрием способны. Или неспособны вовсе.
Но одного я до сих пор не могу понять: разве любящая мать вышвырнет сына через месяц после свадьбы, зная, что он не готов, что у него нет надёжной опоры?
Или любовь заканчивается там, где начинается «я»?
