«Мы не хотим здесь оставаться, сынок. Возвращаемся в деревню. Совсем выбились из сил» — родители променяли городские удобства на родные просторы.
— Твои предки рехнулись, Саша? Да кто бы отказался от такой жизни! Просторная трёшка, еда на столе, всё под рукой. А им вечно что-то не нравится! — вспылила Галина, супруга.
— Давай помягче, Галя, — сухо отрезал Александр.
— Ну правда же! Ни в какую не хотят осваивать бытовую технику, на улицу не выходят, всё им не так. Почему нельзя просто радоваться?
Александр молчал. И сам не понимал, что происходит. Раньше родители были бодрыми, деятельными, а сейчас — будто тени бродят по квартире. Вытащил их из глуши, окружил заботой, купил всё самое лучшее — и что в итоге? Грусть в глазах и молчание. Неужели он ошибся?
Переезд откладывали долго. Александр уговаривал, сулил райскую жизнь. Родители дом в деревне не продавали — зачем, если у сына деньги есть. Вроде бы переехали, но душа их так и осталась там, в старом доме под раскидистой рябиной.
Иван и Людмила так и не смогли привыкнуть. Им не хватало шумной улицы, соседей, забегающих «на огонёк», грядок, запаха земли после дождя. А здесь — чужие люди, закрытые двери, бешеный ритм. Даже машину, которую Александр отцу подарил, тот боялся заводить — слишком много правил, машин, незнакомых перекрёстков.
— Как там наша Матрёна? — вздыхала Людмила. — Наверное, капусту уже высадила… А я так и не засолила огурцы по своему рецепту.
— Перестань, сердце ноет… — шёпотом отвечал Иван, смахивая слезу. — Каждую ночь во сне наш дом вижу. Всё родное. А здесь… Здесь мы не на своём месте.
— Мы не хотели тебя расстроить, сынок. Понимаем, ты старался… Но это не наше. Не можем мы тут.
— А ты когда в последний раз у них был? — спросил Иван. — Через дорогу всего, а зайти некогда. А твоя Галина только глаза закатывает, когда я про картошку рассказываю…
Тут Александр зашёл в квартиру. С пакетами, с покупками. Взглянул на родителей — и всё стало ясно.
— Мам, пап… что-то случилось?
— Сынок… мы уезжаем, — тихо сказал Иван. — Возвращаемся домой. Совсем вымотались здесь. Тяжело нам. Чужие мы тут. Там наш дом, земля, рябина под окном. Здесь красиво, удобно… но не по сердцу.
Александр молчал. Смотрел на их уставшие лица, на руки, привыкшие к труду, а не к пультам и кнопкам. Не понимал — как можно отказаться от всего, что он для них сделал? Но спорить не стал.
— Ладно. Через неделю помогу собраться. Ваше решение — я его уважаю.
— А может, завтра? — робко спросила Людмила. — Освободишься?
— Завтра так завтра, — кивнул сын.
Он до конца не понимал их. Сам-то в деревне задыхался от скуки. А они, оказывается, там дышали полной грудью. Выходит, родное — это не стены и удобства, а знакомые тропинки, запах свежего сена, тишина да крик петуха по утрам?
Иван и Людмила будто ожили в тот же вечер. Собирали вещи, смеялись, строили планы — какие цветы посадить, кого первым позвать в гости. Всю ночь напролёт пили чай и перешёптывались, будто молодые.
И тогда Александр осознал: иногда любовь — это не квартиры и гаджеты, а просто отпустить родителей туда, где их сердце. Ведь дом — это не квадратные метры. Дом — там, где тебя ждут.