После свадьбы сына я часто навещала молодых в их квартире в Москве. Не приходила с пустыми руками — варила борщ, пекла блины, приносила соленья из погреба. Невестка, Ольга, всегда хвалила мою стряпню, с аппетитом уплетала пирожки. Мне казалось, между нами — тёплые, почти родственные отношения. Я радовалась, что могу быть полезной, что меня принимают не как постороннюю, а как часть семьи.
Но однажды всё перевернулось. Зайдя к ним в гости, я застала дома одну Ольгу. Мы выпили чаю с вареньем, но я почувствовала — что-то не так. В её глазах читалось беспокойство, будто она хочет что-то сказать, но боится. И когда она наконец заговорила, её слова ударили, как ножом:
— Вам бы лучше приходить пореже… Пусть Денис сам ездит к вам.
Я онемела. В её голосе звучала холодная вежливость, а в глазах мелькало раздражение. После этого я перестала появляться у них, словно испарилась из их жизни. Сын навещал нас один. Ольга не переступала порог нашего дома.
Я молчала, но в душе копилась обида. В чём я провинилась? Хотела лишь помочь, быть рядом. Всю жизнь я держала семью крепкой, а теперь моя забота оказалась в тягость. Больно, когда тебя отталкивают.
Прошли месяцы. У них родился сын, наш внук Сашенька. Мы с мужем ликовали! Но старались не лезть — приходили только по их зову, забирали малыша гулять в парк. Не хотели быть навязчивыми.
И вдруг — звонок. Ольга. Сухо, без эмоций:
— Вы сможете сегодня посидеть с Сашей? Мне срочно надо отлучиться.
Она не просила, а ставила перед фактом. Будто делала нам одолжение. А ведь ещё недавно просила держаться подальше!
Я колебалась. Гордость кричала: «Откажи!» Но сердце шептало: «Это шанс. Ради внука». Однако я ответила иначе:
— Привезите его к нам. Вы же просили не приходить без приглашения. Не хочу вторгаться в ваше пространство.
Ольга замерла. Через паузу согласилась. Привезла Сашеньку. И этот день стал для нас праздником! Мы дурачились, качали его на коленях, пели старые колыбельные — время пролетело незаметно. Какое же счастье — нянчить внука! И всё равно на сердце оставался осадок. Как теперь себя вести?
Держаться на расстоянии? Ждать, пока она смягчится? Или переступить через обиды ради семьи? Для Саши я готова на многое. Даже простить.
Но нужна ли им моя любовь? Поймёт ли Ольга, что доверие — как хрустальная ваза: разобьёшь — не склеишь?
Жизнь научила меня: иногда молчание — не слабость, а сила. Но и прощать — не поражение, а мудрость. Главное — не дать обиде разрушить то, что дороже всего.