Думал, что жена мне изменяет… Пока не проследил за ней и не узнал, что она ведёт двойную жизнь.
Первые пять лет нашей с Анастасией совместной жизни были будто сцены из старого доброго советского фильма о счастливой семье. Мы делились всем: мечтами, переживаниями, радостями и горестями. Она казалась мне самой честной, самой преданной женщиной на свете. А потом что-то изменилось.
Она стала задерживаться на работе. Телефон не выпускала из рук, часто убирала его в сумку при моём появлении. Сначала я не придавал значения — аврал, отчёты, усталость. Но тревога росла, а с ней и подозрения.
Однажды вечером, когда она снова пришла поздно, я услышал, как она шёпотом говорит в прихожей:
— Спокойной ночи, дорогой. До завтра…
От этих слов у меня похолодело внутри. Так не говорят с коллегами или подругами. «Дорогой». До завтра. Земля уплыла из-под ног. Неужели она мне изменяет? Мысли неслись вихрем. Не хотел верить, но и оставить всё как есть не мог.
Стал наблюдать. Пытался заглянуть в её переписки, проверял маршруты, искал следы. Ничего. Ни одной улики. Но внутренний голос не умолкал.
А потом случилось то, что перевернуло всё.
В субботу утром она сказала, что ей надо на «важную встречу». В выходной. Раньше она никогда не работала по выходным. Я кивнул, но внутри всё закипело. Сказал, что сам собираюсь в гараж, а сам, как только она вышла, сел в машину и поехал следом.
Она ехала почти час, всё дальше от центра, в районы, где я раньше не бывал. Руки дрожали на руле, но остановиться не мог. Мне нужно было знать правду.
Она остановилась у невзрачного здания. Старая библиотека, облупившаяся краска, потрёпанные ступени. Я припарковался в стороне и стал ждать. Настя вышла из машины и, не оглядываясь, уверенно зашла внутрь.
Прошло минут двадцать. Я почти не дышал. Вдруг на крыльце появилась женщина в строгом костюме, с аккуратно собранными волосами — преподаватель. Они тепло обнялись, о чём-то переговорили, и Настя исчезла за дверью.
Я не верил своим глазам. Что она делает в библиотеке? Почему скрывает? Она никогда не говорила о книгах так страстно. Никогда не упоминала, что у неё есть какое-то дело здесь.
Минуты тянулись мучительно. Я сидел, стиснув руль, не отрывая взгляда от входа. И вот она вышла. Та же самая Настя, в своей обычной одежде. Но… что-то в ней изменилось. Взгляд стал глубже, в движениях появилась какая-то лёгкость.
Она огляделась, и я, боясь быть замеченным, пригнулся. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться. Она уехала. Я последовал за ней — домой.
Когда она открыла дверь, я уже стоял в прихожей.
— Привет, — сказала она, удивлённо глядя на меня. — Ты что, не поехал в гараж?
Я скрестил руки и, стараясь говорить ровно, выдавил:
— Я следил за тобой. Сегодня. Видел, как ты заходила в библиотеку.
Она замерла. Глаза стали темнее, пальцы сжали сумку. Я ждал оправданий, лжи, защиты. Но вместо этого она шагнула ко мне.
— Прости. Я должна была сказать раньше. Но боялась.
— Что это было, Настя? — голос предательски дрогнул. — Ты… ты преподаёшь там?
Она кивнула.
— Да. Веду литературный кружок. Учусь сама и помогаю другим. Несколько лет уже. Боялась, что ты не поймёшь. Что посмеёшься. Поэтому скрывала.
Я не знал, что сказать. Это не было изменой. Не было другого мужчины. Но была другая жизнь. Целая часть её, спрятанная от меня.
— Почему молчала?
— Боялась, что ты не примешь этого. Что решусь сказать — и потеряю тебя. А это… это стало частью меня. Постепенно, но стало.
Мы молчали. Я смотрел на женщину, которую любил, и будто видел её впервые.
— Ты всё ещё хочешь быть со мной? — спросил я еле слышно.
— Больше всего. Но я больше не хочу прятаться. Это я, Иван.
Я не ответил. Просто подошёл и обнял её. Держал крепко, пока внутри бушевала буря. И, наверное, именно тогда понял: она не предавала. Она искала себя. И нашла. А мне теперь предстоит решить — смогу ли я принять её такую, какая она есть…
