В ту зиму, в нашей квартире в Нижнем Новгороде, всё шло своим чередом: я, Людмила, убирала со стола после ужина, муж мой, Валерий, развалился перед телевизором, а сын наш, Николай, корпел над учебниками. Но именно этот вечер стал переломным. Разговор о поездке к моим старикам в деревню обернулся скандалом, последней каплей. Моя жизнь с Валерием, полная его злобы и холодности, рухнула, но судьба вдруг преподнесла мне нежданный шанс. Теперь я стою на распутье, и сердце моё бьётся то от страха, то от надежды.
Вошла в гостиную, нервно перебирая подол фартука. Валерий, как всегда, валялся на диване, уставившись в экран.
— Валера, звонила мама, — решилась я. — Отец прихворнул, надо бы съездить, помочь им с огородом, с дровами…
Он вскочил, швырнув пульт об пол. Лицо его налилось багрянцем.
— Плевать мне на твои дрова! — рявкнул он. — Через неделю едем к моей матери, и конец разговору!
— Я не могу отказать родителям, — тихо промолвила я. — Поеду одна, а потом — к твоей маме.
Он аж захлебнулся от злости, слова застряли у него в горле. Я молча повернулась и ушла в спальню, но внутри всё клокотало. А утром случилось то, что перевернуло всю мою жизнь.
В молодости я, глупая и доверчивая, влюбилась в Валерия. Познакомились мы на студенческой вечеринке, я училась на педагога, он — на экономиста. Его грубость тогда казалась мне мужественностью, а я, влюблённая, умела сглаживать его приступы гнева. Подруги предостерегали: «Люда, да он же как утюг, вечно недоволен, одумайся!» Но я не слушала, верила, что любовь всё исправит. После свадьбы переехали в Нижний, родился Коля, и первые годы были почти что счастливыми. Но с каждым годом Валерий становился всё черствее.
Я работала учительницей в начальных классах, души не чаяла в своих учениках, и они отвечали мне тем же. Валерий же, экономист в конторе, вечно жаловался: «Меня тут не ценят, Люда! Я идеи предлагаю, а они ржут как кони!» Я пыталась его успокоить, но он лишь злился: «Ты со своими школярами сидишь, там мозгов не надо!» Слова его резали как нож, но я молчала, боясь раздуть ссору.
Потом его уволили. Устроился на новое место, но через год — та же история: склоки, конфликты, увольнение. Дома он стал невыносим: орал на меня, упрекал, что я его не понимаю. Я терпела ради Коли, не хотела, чтоб сын рос без отца. Но любовь давно угасла, и я осознала, что приняла страсть за настоящее чувство. Валерий любил только себя и не выносил возражений.
Сын вырос, и однажды, после очередного скандала, он сказал: «Мама, зачем ты с ним мучаешься? Пора уходить». Я удивилась, что он всё видит. «Сынок, я не хотела, чтоб ты рос без отца», — ответила я. Но он возразил: «Мама, он с тобой несправедлив, да и меня будто не замечает». Эти слова засели у меня в голове.
Тот роковой вечер начался с моего звонка родителям. Узнав, что отец болен, я твёрдо решила ехать. Валерий взбесился, его гнев обрушился на меня, как ураган. Утром, пока я собирала вещи, он ворвался в комнату, кричал, оскорблял. Я плакала, но не отступила. Когда он хлопнул дверью, я вызвала такси и уехала в деревню. Маме я всё выложила, умоляя не тревожить отца — он и так слаб.
— Людочка, это же не жизнь, — сказала мама, обнимая меня. — Ты заслуживаешь лучшего.
Через два месяца мы с Валерием развелись. Он звонил, угрожал, но я уехала в другой город. Коля остался в институте, отказавшись видеться с отцом. Я устроилась учительницей в маленькую школу, сняла комнатушку и с головой ушла в работу. Мои ученики стали моим спасением, их смех согревал душу.
Перед Новым годом, возвращаясь из школы, я увидела мужчину, который, выходя из машины, пошатнулся и рухнул на снег. Я бросилась к нему, уложила, подсунула под голову свою сумку и вызвала скорую.
— Вы ему кто? Поедете с нами? — спросил врач.
— Я просто мимо шла, со школы, — растерялась я. — Не знаю его.
— Дайте телефон, на всякий случай, — попросил врач.
Второго января раздался звонок. Я подумала, что это Коля, но мужской голос сказал:
— Здравствуйте, Людмила, с новым годом! Это Михаил. Вы спасли меня, вызвав скорую. Хочу познакомиться, если найдёте время навестить меня в больнице.
Я опешила — почти забыла тот случай. Моя привычка помогать людям была во мне с детства, но этот звонок ощущался иначе.
— Хорошо, я зайду, — ответила я.
В палате я увидела мужчину лет пятидесяти, с проседью, но живыми глазами. Михаил смотрел на меня так, будто перед ним явилось чудо.
— Здравствуйте, я Людмила. Как себя чувствуете? — спросила я.
— Благодаря вам — просто замечательно, — улыбнулся он. — Вы даже не представляете, как я вам благодарен.
Михаил оказался приезжим, приехал по делам. Пока он лежал в больнице, я навещала его часто. Мы разговаривали обо всём, и с каждым днём он становился мне ближе. Перед выпиской он сказал:
— Люда, я не уеду без вас. Что вас здесь держит? У меня дом, работа, рядом школа. Коля тоже может переехать, места хватит. Живу с отцом, он будет рад.
Михаил рассказал, что восемь лет назад потерял жену и дочь в аварии. С тех пор жил один, пока не встретил меня. Его слова задели что-то глубоко внутри. Я поняла — это не жалость, а настоящее чувство, новое и незнакомое, как любовь, которой я прежде не знала.
— Наверное, я соглашусь, — улыбнулась я. — Здесь меня уже ничего не держит.
В свои сорок три года я стою на пороге новой жизни. Михаил дал мне надежду, а я, наконец, обрела шанс быть счастливой. Моя израненная душа потихоньку оживает, и я верю, что впереди ждёт свет.
