Тёмные улочки Казани провожали Дмитрия домой после тяжёлого рабочего дня. Он шёл, утонув в своих мыслях, а в груди давило тревожное предчувствие. Окна их квартиры на пятом этаже были тёмными. «Где она опять пропадает?» — мелькнуло в голове. Дмитрий вошёл в пустую квартиру, и тишина ударила по сердцу. Не успел разуться — раздался звонок в дверь. Соседка Татьяна Ивановна стояла с бледным лицом: «Вашу Людмилу забрала скорая». Он окаменел, не веря ушам. Вся его жизнь, полная ошибок и упущенных возможностей, рухнула в одно мгновение, оставив лишь горечь и пустоту.
Ещё на улице его пронзила мысль, словно удар молнии. Дмитрий замер, ощущая, как под ногами дрожит земля. «Как я мог быть таким слепым?» — с горечью подумал он. Всё было очевидно, а он не замечал. Дома его ждала Людмила — женщина, которую он когда-то любил, но давно перестал замечать. Он представил их встречу: она бросает равнодушное «Ты пришёл?» и уходит на кухню, даже не взглянув. «Ужинать будешь?» — спросит она ледяным голосом.
Раньше Людмила готовила с душой: пекла блины, собирала рецепты старинных блюд, закрывала на зиму соленья. Но в последние годы всё изменилось. Для внуков, когда они приезжали, она всё ещё старалась, а для Дмитрия — ни намёка на былую заботу. Еда стала безвкусной, будто она варила через силу. Когда терпение лопалось, Дмитрий сам жарил котлеты или варил пельмени, молча, без претензий. Людмила ела, но ни разу не сказала «спасибо». Её холодность ранила, но он молчал, лишь бы не разгорался скандал.
А ведь когда-то она была другой. Её нежность, тёплые руки, тихие слова грели ему душу. Она могла обнять его и просто так постоять, будто делясь теплом. Но эти мгновения остались в прошлом. Теперь её забота была формальной, как обязанность, которую она ненавидит. Когда всё пошло не так? Может, когда Дмитрий пропадал с друзьями, а она одна сидела у окна и ждала? Или когда он не приехал за ней после рождения дочки, потому что «был занят на работе»? Он тогда отмахнулся: «Ну и что, ничего страшного!» Но её глаза, полные боли, он помнил до сих пор.
Людмила изменилась. Стала тихой, отстранённой. Обижалась на его слова, уходила в комнату, будто пряталась от него. Дмитрий злился: «Я же правду говорю! Имею право!» Но её молчание было страшнее крика. Когда приезжали дети, она словно оживала: хлопотала, смеялась, накрывала стол. А с ним — снова стена. «Зачем ей этот спектакль?» — думал он. Жизнь утекала, а их брак давно превратился в привычку.
Дмитрий уже давно не ходил по барам. Работал на заводе, деньги в дом приносил, на других даже не смотрел. Но Людмиле, похоже, было всё равно. Она сама хорошо зарабатывала, была гордой, независимой. Почему не уходила? Из-за детей? Они давно свои семьи завели. Дмитрий не понимал её. Когда-то пытался разговорить, но потом махнул рукой: «Хочет так — пусть». Но втайне мечтал о простых вещах: о жене, которая встречает с улыбкой, провожает с нежностью. О любви, которую они потеряли.
И вот теперь осознание: она его не любит. Возможно, никогда не любила. Дмитрий вспомнил, как удивлялся: почему такая умница, красавица связалась с ним? Может, просто время пришло, а он, крепкий и работящий, был удобным вариантом? «Дети бы в меня пошли», — с горечью подумал он.
Он вошёл в тёмную квартиру, и тишина давила. «Где она?» — сердце колотилось. В дверь постучали. Соседка, потупив взгляд, прошептала:
— Дмитрий Петрович, Люду скорую увезла…
Он бежал по улице, захлёбываясь слезами. Впервые в жизни взмолился:
— Господи, только не её! Как я без неё? Прошу, дай шанс! Если выживет — всё исправлю, клянусь! В церковь пойду, зарок дам — только спаси!
Но Людмилу он увидел лишь в гробу. Врачи развели руками: сердце остановилось по дороге в больницу. Мир перевернулся. Неделями Дмитрий жил как во сне. Дети, друзья, родня что-то говорили — он не слышал. В голове стучало: «Не успел попросить прощения».
Теперь он один. Дети звали переехать, но он отказался. Часто ходит в маленькую церквушку на окраине. Там, в тишине, под мерцание лампад, ему кажется, будто Людмила рядом. Стены, пропитанные молитвами, понимают его боль. Он смотрит на лики святых и шепчет: «Прости, что не берег тебя». Но в ответ — только тишина, которая теперь его вечный спутник.
