**Дневниковая запись**
В тихом городке под Казанью жила Анна Сергеевна — женщина, отдавшая всю себя сыну и его семье. Годами она старалась быть идеальной свекровью и матерью, но в ответ получила лишь холод и равнодушие. Когда невестка, Ольга, в слезах позвала её на помощь, Анна впервые сказала «нет». «Хватит, — подумала она, — пусть теперь попробуют без меня». Но сомнения грызли её: справедливо ли это? Или она сама разрушает последнее, что их связывает?
Вчера раздался звонок. Ольга, задыхаясь от жара, умоляла: «Анна Сергеевна, приезжайте! Температура под сорок, горло в огне, а с Машенькой не справляюсь…» Анна, глядя в окно своей городской квартиры, ответила ровным голосом: «Не могу, Оля. Я в деревне у тёти Кати, до города не добраться». Трубку она бросила, чувствуя, как на сердце — то камень, то лёд.
Соседка Галина, узнав, ахнула: «Ань, да ты же здесь! Ребёнку три месяца, Ольга свалилась — как ты могла?» Анна стиснула зубы: «Моя внучка, да. Но Ольга заслужила. Пять лет я ломала спину: свадьбу оплатила, квартиру им обставила, в декрет ей сумки с едой таскала. Слышала хоть раз «спасибо»? Нет! Только новые шубы, айфоны да Турция каждый год!»
Голос её дрогнул: «Когда Ольга беременная была, я её по лучшим врачам водила, анализы на себе в поликлинику носила. Перед родами квартиру вылизала, чтоб чисто было… А они? Как будто так и надо!» Галина вздохнула: «Дети нынче все такие, Анна. Думают, мать — это навсегда». Но Анна резко оборвала: «Навсегда? А когда я после больницы на вокзале с сумками корячилась, они такси мне вызвали — и всё! Сын, Игорь, даже не позвонил, спросить, жива ли!»
Она помнила ту ночь. Поезд из Уфы пришёл затемно, чемоданы — как гири. «Игорь, встреть», — просила она. Он буркнул «ладно», но через час Ольга набрала: «Возьмите такси. Игорь смену не бросит». Анна тогда стояла на перроне, и сердце будто стеклом порезали. «Чужие люди сумки донесли, — прошептала она Галине. — А родная кровь… даже не перезвонила».
Галина покачала головой: «Но Машенька-то чем виновата?» Анна замолчала. Вспомнила крохотные пальцы, вцепившиеся в её платок… Но тут же перед глазами встало лицо Ольги, брезгливо морщащейся: «Не надо этих пирогов, мы на ПП».
Теперь ночами Анна ворочалась без сна. То злость душила: «Пусть почувствуют!», то страх: «А вдруг Игорь никогда не простит?» Однажды, глядя на иконку в красном углу, она вдруг поняла: месть — как ведро с щёлоком. Брызнешь на других — себе в глаза летит.
**Урок:** Ждать благодарности — всё равно что сеять в снег. Но и мстить — значит хоронить себя заживо. Наверное, правда где-то посередине: любить, но не давать вытирать о себя ноги. Хотя… кто её знает, эту правду.
