Я уже мысленно собрала чемодан с самым необходимым, чтобы сбежать с сыном от мужа и его родителей из этой глухой деревни. Нет, я не намерена всю жизнь ухаживать за их козами, коровами и бесконечными огородами. Они уверены, что, выйдя замуж за Игоря, я автоматически согласилась быть бесплатной рабочей силой на их ферме. Но я так не считаю. Это не жизнь, а каторга, и я не позволю своему ребёнку расти в этом медвежьем углу, где единственное развлечение — пересуды о том, сколько молока дала корова Марта.
Когда я только переехала сюда после свадьбы, всё казалось не таким уж страшным. Игорь был внимательным, его родители, Галина Степановна и её муж, выглядели приветливыми. Деревня радовала глаз: бескрайние поля, чистый воздух, тишина. Я даже надеялась, что смогу привыкнуть. Но иллюзии развеялись быстро. Уже через неделю Галина Степановна сунула мне ведро и велела доить коз. «Ты теперь часть семьи, Анастасия, надо помогать!» — сказала она с улыбкой, от которой у меня до сих пор холодеет спина. Я, городская жительница, в жизни не державшая ничего тяжелее смартфона, должна была научиться доить животных за один вечер. Это был первый тревожный звоночек.
Игорь, как выяснилось, вовсе не собирался меня защищать. «Мама права, в деревне все трудятся», — отрезал он, когда я попыталась возразить. Так началась моя новая реальность: подъём в пять утра, кормление скота, прополка картошки, уборка, готовка на всю ораву. Я чувствовала себя не женой, а бесплатной прислугой. Если я осмеливалась попросить передышку, Галина Степановна закатывала глаза и начинала нотации: «В наше время бабы пахали без выходных и не ныли!» Игорь молчал, будто это его не касалось.
Мой сын, трёхлетний Миша, стал единственной отрадой. Глядя на него, я понимала — не хочу, чтобы он рос здесь, где его будущее либо ферма, либо город, где он будет чужим. Я мечтала, чтобы он ходил в хороший детский сад, учился, видел мир. А тут? Тут даже нормального интернета нет, чтобы скачать ему мультики. Когда я заикнулась о кружке рисования в соседнем посёлке, Галина Степановна фыркнула: «Зачем ему эта ерунда? Пусть лучше учится сено косить — пригодится!»
Я пыталась говорить с Игорем. Объясняла, что задыхаюсь, что это не та жизнь, о которой мечтала. Но он только пожимал плечами: «Все так живут, Настя. Чего тебе ещё надо?» А недавно я узнала, что Галина Степановна уже планирует расширять коровник и покупать ещё одну тёлку. И, разумеется, вся работа снова ляжет на меня. Для меня это стало последней каплей.
Я начала тайком копить деньги. Немного, но на билет до города хватит. В райцентре у меня есть подруга, которая пообещала помочь с жильём и работой. Я уже представляла, как мы с Мишкой садимся в автобус, оставляя позади эту деревню, коз, коров и вечные придирки Галины Степановны. Мечтала о маленькой квартире, где будет наш уют, где я смогу работать, а сын — расти в нормальных условиях. Хотела снова чувствовать себя человеком, а не загнанной лошадью.
Конечно, мне страшно. Не знаю, что ждёт в городе. Хватит ли денег? Смогу ли устроиться? Но я точно знаю: оставаться здесь больше не могу. Каждый раз, глядя, как Мишка играет во дворе, я думаю — он заслуживает большего. И я тоже. Не хочу, чтобы он видел, как его мать ломается под этим гнётом, как теряет себя ради чужих амбиций.
Галина Степановна как-то сказала, что я «слишком городская» и никогда не стану своей в деревне. Знаете, она права. Я не хочу быть здесь своей. Я хочу быть собой — Анастасией, которая мечтала о карьере, путешествиях, счастливой семье. И я сделаю всё, чтобы вернуть себе эту жизнь. Даже если для этого придётся собрать вещи и уехать с сыном туда, где нас не заставят доить коров.
