Я уже сто раз пожалела, что согласилась поехать с моим новым парнем Димой на пасхальные посиделки к маме, Тамаре Петровне. Вроде бы семейный праздник — куличи, крашенки, родные лица. Но когда я увидела, сколько народу набилось в мамин дом в Подмосковье, мне тут же захотелось развернуться и сбежать. Все мои три сестры — Светлана, Ольга и Людмила — явились с мужьями и детишками. Плюс мамин брат, дядя Витя, с женой и двумя здоровыми сыновьями. А еще куча дальних родственников, которых я, если честно, с трудом узнала. И вот в центре этого балагана — я и Дима, мой новый молодой человек, которого я впервые привела в семью. Зря, ох зря.
Едва переступили порог, началось. Мама сразу накинулась на Диму: «Димочка, а кем работаешь? А сколько получаешь? А когда свадьбу играть будем?» Держался он стойко, улыбался, но я видела — парень напрягся. А сестры будто сговорились устроить ему проверку. Светлана, старшая, тут же ввернула про то, как ее муж стал замдиректора и купил новенькую «Ладу Весту». Ольга хвасталась, что ее сын уже ходит в секцию хоккея и подает надежды. Людка, самая младшая, просто подлила масла в огонь, шипя мне на ухо: «Ну и где ты такого молоденького откопала?» Да, Дима младше меня на пять лет, и это, видимо, стало главной новостью вечера.
Тамара Петровна решила, что ее святая обязанность — откормить Диму до состояния пельменя. То и дело подкладывала ему кусок кулича, приговаривая: «Ешь, деточка, кости одни, надо тело нагуливать!» Дима вежливо клевал, но я видела — ему уже невмоготу. А потом мама разоткровенничалась: «Вот, Дима, наша девочка в детстве мечтала выйти за космонавта! Ты, конечно, не космонавт, но парень видный, смотри не подкачай!» Все заржали, а я готова была сквозь пол провалиться. Дима лишь ухмыльнулся, но я знала — ему не по себе.
Дядя Витя, мамин брат, решил проверить Диму на прочность. Налил ему самогона и завел речь: «За молодежь! Но, парень, ты в курсе, что у нас в роду бабы — огонь? Характер — хоть святых выноси!» Дима кивнул, осушил стопку, но я почувствовала, как он сжал мою руку под столом. А когда дядя Витя предложил ему выйти во двор и «показать класс в рубке дров», я не выдержала: «Дядь, хватит, он же не дровосек!» Все засмеялись, но по глазам Димы было видно — он уже мысленно прокладывал маршрут до выхода.
Дети добавили хаоса. Племянники носились по дому, перевернули вазу с тюльпанами. Сын Ольги подлетел к Диме и выдал: «Ты теперь наш новый папа?» Я чуть не подавилась киселем. Дима, надо отдать ему должное, не растерялся: «Пока я просто Дима, но могу стать твоим другом по Xbox’у». Малыш одобрительно хмыкнул и умчался.
Самым же стыдным моментом стало обсуждение моего прошлого. Света, будто невзначай, ляпнула: «Ну, тот-то был постарше, с должностью, а ты теперь в молодых подала?» Я почувствовала, как залилась краской. Дима сделал вид, что не расслышал, но я знала — задело. Мама, пытаясь смягчить ситуацию, начала вспоминать, как я в детстве пекла куличи, но стало только хуже. Сестры и дядя Витя наперебой принялись перемывать мои старые романы, школьные проделки и даже историю с подпаленной скатертью на прошлой Пасхе.
К вечеру я была на грани. Хотелось схватить Диму и рвануть домой. Но он, будто почуяв мое состояние, прошептал: «Ничего, я жив. Семья у тебя… колоритная». И тут до меня дошло — он терпит ради меня. Это придало сил. Когда все сели за очередной тост, я взяла слово: «Спасибо, что собрались. Но запомните: Дима мне дорог, и я рада, что он здесь. Давайте просто отметим Пасху без допросов, а?» Мама кивнула, сестры притихли, а дядя Витя поднял рюмку: «За умную бабу!»
К ночи стало спокойнее. Мы с Димой даже сплясали под «Катюшу», которую включила Людка. И я вдруг осознала: несмотря на весь этот балаган, мне приятно быть с родней. Да, они порой невыносимы, но это мои. А Дима… он выдержал этот марафон достойно. Когда мы сели в машину, он повернулся и сказал: «Знаешь, твоя мамка права. Ты — та самая девочка, которую нельзя подвести». Мы рассмеялись, и я поняла — этот безумный день сблизил нас.
Теперь вот думаю: в следующий раз заедем к маме просто на чай, без всей этой оравы. Или хотя бы попрошу сестер придержать языки. Но одно знаю точно: Дима стоит всех этих семейных сборищ.
