Вот, представляешь, я уже в уме собрала сумку с самым нужным, чтобы свалить от мужа и его родителей из этой деревни. Нет, я не собираюсь всю жизнь кормить их коз, коров и полоть бесконечные грядки. Они думают, раз вышла за Дмитрия, значит, автоматически стала бесплатной работницей на их ферме. А я так не считаю. Это не моя жизнь, и я не хочу, чтобы мой сын рос в этой глуши, где единственное развлечение — обсуждать, сколько молока дала корова Зорька.
Когда я только приехала сюда после свадьбы, всё казалось терпимым. Дима был внимательный, его родители, Галина Петровна с мужем, вроде бы добрые. Деревня красивая: поля, воздух, тишина. Я даже думала, что привыкну. Но реальность быстро всё прояснила. Через неделю Галина Петровна сунула мне ведро и сказала: «Арина, иди дои коз! Ты теперь наша, значит, помогаешь». У меня до сих пор мурашки от её улыбки. Я, городская, в жизни ничего тяжелее ноутбука не держала, а тут — вот тебе, осваивай доение за вечер. Это был первый звоночек.
А Дмитрий меня даже не защитил. «Мама права, в деревне все трудятся», — отмахнулся он, когда я попыталась возмутиться. И понеслось: подъём в пять, кормёжка скотины, прополка, уборка, готовка на всех. Я чувствовала не жену, а прислугу. Если просила выходной, Галина Петровна закатывала глаза: «В наше время бабы с утра до ночи пахали — и ничего!». А Дима молчал, будто это его не касалось.
Мой сын, ему всего три, стал для меня единственной радостью. Смотрю на него и понимаю: он не должен расти тут, где его будущее — либо ферма, либо город, где он будет чужаком. Я хочу, чтобы он ходил в хороший сад, учился, видел мир. А здесь? Здесь даже интернета нормального нет, мультики не скачаешь. Когда я сказала, что хочу записать его на рисование в соседнем посёлке, Галина Петровна фыркнула: «Зачем? Пусть лучше коров доить учится, дело нужное!»
Я пробовала говорить с Димой. Объясняла, что задыхаюсь, что это не та жизнь, о которой мечтала. Он только пожимал плечами: «Все так живут, Арина. Чего тебе ещё надо?» А недавно узнала, что Галина Петровна уже планирует расширять хлев и заводить ещё корову. И, конечно, всё на меня. Это был последний камешек.
Я потихоньку откладываю деньги. Немного, но на билет до города хватит. У меня там подруга, обещала помочь с жильём и работой. Представляю, как мы с сыном сядем в автобус и оставим позади эту деревню, коз, коров и вечные упрёки. Мечтаю о маленькой квартире, где будет наш уют, где я смогу работать, а сын — расти в нормальных условиях. Хочу снова чувствовать себя человеком, а не ломовой лошадью.
Страшно, конечно. Не знаю, как сложится в городе. Найду ли работу? Хватит ли денег? Но ясно одно — оставаться тут нельзя. Каждый раз, когда вижу, как сын играет во дворе, думаю: он заслуживает большего. И я тоже. Не хочу, чтобы он видел, как его мать сгибается под чужими ожиданиями.
Галина Петровна недавно заявила, что я «слишком городская» и никогда не стану своей в деревне. Знаешь, она права. Я и не хочу тут быть своей. Я хочу быть собой — Ариной, которая мечтала о работе, путешествиях, счастливой семье. И сделаю всё, чтобы вернуть эту жизнь. Даже если для этого придётся собрать вещи и уехать с ребёнком туда, где нас никто не заставит доить коров.
