Ну, представляешь? За две недели до Пасхи к моей свекрови, Татьяне Степановне, пожаловали родственники — и, похоже, обосновались у нас насовсем.
Я, Надежда, уже не знаю, плакать или смеяться. Эти гости — ну просто подарок судьбы, решившие, что наш дом теперь их персональный отель. А Татьяна Степановна вместо того, чтобы их осадить, только поддакивает да пирогами кормит. Ну а мой муж, Алексей, делает вид, будто его это не касается. Вот я и решила тебе написать — интересно, кто первым сорвётся: я или они.
Всё началось рано утром, когда меня разбудил шум на кухне. Думала, может, Алёша завтрак готовит? Как бы не так! Захожу — а там целый десант: тётя Галина, её муж Виктор и их дочь Марина, приехавшие из какого-то захолустья, где, судя по их рассказам, скучнее, чем в очереди за хлебом в 90-е. Приехали «на Пасху», но, видимо, решили, что праздники начинаются за две недели. Татьяна Степановна сияет, как новенький самовар, и вовсю колдует над котлетами. «Наденька, родня же! — причитает она. — Надо встретить по-человечески!» А я смотрю на гору чемоданов в коридоре и понимаю — это надолго.
Тётя Галина — дама с голосом, как у рыночной торговки. С порога начала ныть, что у них в городе жизнь — копейки, а у нас тут «золотые горы». И сразу же принялась осматривать квартиру: «Ой, Надь, а что у вас тут пыль на люстре? А это что за пятно на диване?» — и лезет в шкаф, будто проверяет, как я вещи храню. Я стиснула зубы, но внутри уже закипала. Виктор, её муж, оказался тише воды — целыми днями сидит перед телевизором и просит «переключить на канал про охоту». А Марина, их двадцатилетняя дочь, вообще живёт в телефоне, но при этом умудряется опустошать наш холодильник. Захожу как-то на кухню — а она доедает мои любимые сырники! «Я думала, это для всех!» — говорит. Для всех, да, но не для тебя, Маринка!
Татьяна Степановна вместо того, чтобы намекнуть, что гостям пора бы и честь знать, только подливает масла в огонь. Каждый день готовит, будто на пир горой: щи, пельмени, плов, пироги. А гости, конечно, в восторге. «Таня, ты у нас просто кормилица!» — причитает тётя Галина, забирая последний кусок торта. Я попробовала поговорить со свекровью: «Может, хватит их баловать?» Но она только руками всплеснула: «Надя, как ты можешь? Они же раз в сто лет приезжают!» Ну да, и, кажется, собираются остаться ещё на столько же.
Алёша в этой истории — просто мастер невмешательства. Говорю ему: «Лёш, ну скажи маме, пусть намекнёт, что пора бы и домой». А он: «Надь, ну потерпи, гости же». Гости?! Да у нас уже не дом, а общежитие! Даже в ванную теперь по расписанию — Марина там часами делает селфи. А вчера тётя Галина «помогла» мне с уборкой и так отдраила мою любимую сковородку, что теперь на ней даже яичницу не пожаришь. «Я думала, так лучше!» Ну да, для мусорки — точно лучше.
Смешнее всего, что они уже планы строят. Тётя Галина заявила, что останется до майских, чтобы «посмотреть, как у нас шашлыки жарят». Виктор мечтает поехать с Алёшей на рыбалку, а Марина просит свозить её в ТЦ, потому что у них в городке «магазины — как в каменном веке». Сижу и думаю: когда же они наконец уедут? И главное — как мне дожить до этого момента без нервного срыва?
Уже начала придумывать способы их выпроводить. Может, сказать, что у нас карантин? Или что мы уезжаем в Сочи? Но Татьяна Степановна, похоже, только рада этому хаосу. Вчера вообще предложила устроить пасхальный ужин с соседями: «Пусть видят, какая у нас дружная семья!» Дружная, да… только я уже чувствую себя лишней в своём же доме.
Единственное спасение — чувство юмора. Вечером, когда все засыпают, наливаю чай и представляю, как напишу книгу «Как выжить при нашествии родни». Там будут главы про то, как прятать еду, как улыбаться, когда хочется орать, и как не прибить свекровь за её щедрость. Но если серьёзно — я знаю, что это ненадолго. Они уедут, и дом снова станет нашим. А пока просто считаю дни до Пасхи и молюсь, чтобы тётя Галина не задумала остаться до осени.
Интересно, у кого-нибудь ещё такие родственники? И как с ними бороться? Потому что я уже на пределе, но сдаваться не собираюсь. Может, к Пасхе научусь медитировать. Или хотя бы прятать сырники так, чтобы Марина их не нашла.
