В деревне разгорелся скандал из-за родной тетки
“Как ты могла выставить их за дверь? Это же твоя родная тетя Зоя и двоюродная сестра Лиза! Им и без того нелегко — Лиза развелась, одна сына растит!” — почти плача кричала мне мать, Анна Ивановна. А по деревне уже пошли пересуды, будто я, Надежда, бессердечная, выгнала родных на улицу. Соседи шепчутся, знакомые косо поглядывают, а у меня уже душа болит от всей этой кутерьмы. Я ведь не чудовище — были у меня причины попросить их уйти! Но кто станет слушать, если в деревне проще осудить, чем разобраться? Устала я оправдываться, но молчать больше не могу — надо рассказать, как все было на самом деле.
Все началось месяца полтора назад, когда тетя Зоя с Лизой и ее сыном Вовой приехали к нам. Лиза недавно разошлась с мужем, который, по ее словам, “не подарок”. Осталась она одна с шестилетним Вовой, без работы и крова — квартиру забрал бывший. Тетя Зоя, ее мать, тоже решила перебраться из города в деревню, потому что “в своей хрущевке задыхается”. Позвонили, попросились пожить у нас, пока не найдут пристанища. Я, конечно, не отказала — родня ведь. Мы с мужем живем в добротном доме, своих двое, но место всем хватит. Думала, недели две перебьются — и дело с концом. Как же я ошибалась.
С первого же дня тетя Зоя вела себя, будто это ее дом. Переставляла вещи — “так уютнее”, лезла на кухню, ворчала: “Наденька, разве щи без сметаны едят?” Я молчала, улыбалась, но сердце кровью обливалось. Лиза вместо поиска работы дни напролет сидела в телефоне или жаловалась на судьбу. Ее Вовка, хоть и мальчик славный, носился по дому, сметая все на пути, ломал игрушки наших детей, а Лиза лишь отмахивалась: “Он же дитя, чего вы хотите?” Предлагала ей помощь — вакансии поискать, с Вовой посидеть, пока она на собеседованиях. Но она лишь вздыхала: “Надь, не доставай меня, мне и так тошно”.
Через две недели до меня дошло: уезжать они не собираются. Тетя Зоя заявила, что хочет остаться в деревне, и начала намекать: “А не расшириться ли вам, Наденька? Пристройку бы нам с Лизой…” Та подхватила: “Ведь дом-то тебе от бабушки достался, а мы с Вовкой что, по миру пойдем?” Опешила я. То есть я теперь обязана их содержать, потому что они “несчастные”? Мы с мужем годами горбатились, чтобы дом привести в порядок, детей поднимали, кредиты выплачивали. А теперь мне делить кров с теми, кто и “спасибо” сказать не умеет?
Попыталась поговорить по-доброму. Сказала: “Тетя Зоя, Лиза, мы рады помочь, но вам надо свое жилье искать. Вместе вечно не проживешь”. Тетя аж всплеснула руками: “Надя, ты что, нас на улицу выставить хочешь? Я ж тебе родная!” Лиза расплакалась, Вова заныл — и почувствовала я себя исчадием ада. Но знала: если не пресечь, сядут нам на шею навсегда. Дала им неделю на поиски жилья, предложила за первый месяц заплатить. Но они обиделись, ушли к соседям, бросив на прощание: “Еще вспомнишь нас, Надька”.
Теперь деревня гудит. Мать примчалась в слезах: “Надюша, как ты могла? Лиза одна, с ребенком, а ты их вышвырнула!” Объясняла, что не вышвырнула, а просила за себя отвечать. Но мать лишь качала головой: “По всей деревне уже ползет, будто ты родню в беде кинула”. Бабы у колодца перешептываются, одна даже сказала, что я “себе на голову беду накликала”. А мне до слез обидно. Я не каменная, помогала, как могла! Но почему я должна жертвовать своим домом, своим покоем, чтобы другим было хорошо?
Муж поддержал: “Надя, ты права. Мы не богадельня”. Но даже его слова не снимают тяжесть с души. Чувствую себя виноватой, хоть и знаю — поступила правильно. Лиза могла бы работу найти — и в деревне есть места, и до города рукой подать. Тетя Зоя могла бы вернуться в свою квартиру или хоть не хозяйничать в моем доме. Но они выбрали роль мучениц, а я теперь “злодейка”.
Иногда думаю: может, стоило потерпеть? Дать им еще месяц? Но вспоминаю, как тетя выкинула мои занавески — “устарели”, как Лиза даже не извинилась, когда Вова мой сервиз разбил. Нет, так жить нельзя. Мой дом — моя крепость, моя семья. Не намерена я его в приют превращать для тех, кто не хочет за себя отвечать.
Мать твердит: “Извинись, позови их обратно”. Не позову. Пусть болтают, пусть судачат. Я знаю, почему так поступила, и стыда не чувствую. Лиза и тетя Зоя — родня, но это не значит, что я должна их на себе тащить. Желаю им найти свой путь — но не за мой счет. А сплетни… Пусть идут лесом. Живу я не для пересудов, а для своей семьи. И баста.
