«Сын с невесткой не знали, что я приду на день рождения снохи» — их молчание стало для меня ножом в сердце
В тихом городке под Пермью, где золотая осень рассыпается под ногами, моя жизнь в 58 лет вдруг пошла под откос. Меня зовут Валентина Сергеевна, и всегда я считала семью своей крепостью. Но день рождения снохи, куда я явилась без предупреждения, обернулся горьким откровением, от которого теперь в душе — пустота.
**Семья — моя отрада**
Мой сын Кирилл и его жена Татьяна — моя гордость. Кирилл, единственный мой кровинушка, вырос душевным и работящим. Когда он привёл Таню, я сразу приняла её, будто родную. Молодая, статная, с искорками в глазах — казалось, лучше пары для сына и не найти. Поженились они шесть лет назад, и с тех пор я старалась не быть навязчивой свекровью. Заходила лишь по зову, нянчила их дочку Свету, пекла для них пироги с капустой. Я верила, что мы — одна семья, где тепло и уютно.
Таня всегда держалась вежливо, но как-то отстранённо. Я думала — занятость: она швеёй работает, а Кирилл — мастер на автозаводе. Жизнь у них бурлит, вот я и не лезла. Но где-то глубоко мне хотелось быть ближе, чувствовать, что я им не в тягость. День рождения Тани показался мне шансом показать, как я её люблю. Решила сделать сюрприз.
**Нежданная гостья**
В тот воскресный день я проснулась с лёгким сердцем. Купила её любимый торт «Прага», надела лучшую шаль и, не предупредив, пошла к ним. В голове крутились картинки: Таня ахнет от радости, мы сядем за самовар, будем вспоминать весёлые моменты. В подъезде услышала гул голосов и музыку из их квартиры. «Гуляют», — подумала я, и на душе потеплело. Нажала на звонок, готовясь к тёплым объятиям.
Дверь открыла Таня, и её лицо вдруг окаменело. «Валентина Сергеевна? Вы… как?» — выдохнула она, растерянно косясь в гостиную. Я переступила порог и обомлела. В комнате — полным-полно гостей: друзья, подруги, даже её мать с отцом. Стол ломился от закусок, все смеялись, а Кирилл разливал настойку. Но меня здесь не ждали. Сын, увидев меня, будто съёжился. «Мать, ты же не говорила, что придёшь», — пробормотал он, и в голосе его заплясала вина.
**Тайна, которая жгла**
Я изо всех сил держала улыбку, поздравила Таню, но внутри всё переворачивалось. Почему меня не позвали? Почему скрыли, что будет пир горой? Я чувствовала себя лишней, будто тень, ворвавшаяся в чужой праздник. Гости перешёптывались, а Таня быстренько слиняла на кухню, будто я проказа какая. Кирилл пытался шутить, но шутки висели в воздухе, как промокшие флаги. Я выдержала минут сорок, сунула торт в руки и ушла, сославшись на неотложные дела. Во дворе меня прорвало — рыдала, уткнувшись в старую липу.
Дома я снова и снова перебирала этот вечер. Неужели я им больше не нужна? Таня всегда была холодновата, но я списывала это на характер. А теперь стало ясно: они нарочно меня не позвали. Кирилл, мой мальчик, которого я растила, не потрудился позвать родную мать. Их молчание — их нежелание видеть меня — ранило сильнее ножа. Я чувствовала себя выброшенной, словно пустая бутыль из-под компота.
**Боль и немые вопросы**
Наутро Кирилл позвонил. «Мам, ну не хотеНа следующее утро я проснулась с осознанием, что иногда даже самая крепкая семья — это всего лишь сон, который растает, как иней на оконном стекле.
