«Оксана, убирайся из моей квартиры сию же минуту!» — больше не могу терпеть сестру и её детей.
В тихом городке под Ярославлем, где утренний гомон базара смешивается с ароматом свежих булок, моя жизнь в сорок лет превратилась в кошмар из-за сестры. Меня зовут Светлана, и я живу одна в своей двушке, которую с трудом выкупила после развода. Но моя младшая сестра Оксана, её трое сыновей и её вечная безалаберность довели меня до крика. Вчера я выкрикнула с порога: «Убирайся!» — и теперь не знаю, права ли, но сил больше нет.
Раньше мы были близки. Оксана младше меня на пять лет. Я — ответственная, всю жизнь тянула лямку одна. Она — ветреная, вечно ждёт, что жизнь сама за неё всё устроит. У неё трое мальчишек от разных мужей: Ваньке 12, Кольке 8, Петьке 5. Живёт она в съёмной коморке, перебивается копеечными заработками, и я вечно ей помогала — то деньгами, то продуктами, то одеждой для детей. Когда она попросилась пожить у меня «на недельку», я не смогла отказать. Прошло три месяца.
Моя квартира — моя крепость. После развода я вложила в неё всю душу: ремонт, мебель, уют. Работаю горничной в гостинице, и моя жизнь — это чистота и покой. Но с появлением Оксаны и её сорванцов дом превратился в бардак. Её дети носятся, кричат, ломают вещи, рисуют на обоях. А сама Оксана то в телефоне копается, то «по делам» уходит, оставляя их на меня.
Хаос, который съел мой мир
С первого дня я поняла — это конец. Ванька хамит, Колька разрисовал стены, Петька размазывает кашу по столу. Они не слушаются ни её, ни меня — будто привыкли, что мама таскает их от одного «друга» к другому, и мой дом для них просто очередная передышка. Оксана не убирает, не готовит, не помогает. «Свет, ты же одна, тебе не сложно», — говорит она, а у меня руки трясутся от злости.
Теперь моя квартира — как вокзал. Грязная посуда в раковине, разбросанные вещи, следы еды на диване. Я прихожу с работы и вместо отдыха мою, готовлю, разнимаю драки. А Оксана? То спит, то с подружками трещит. Когда я прошу убраться, она вздыхает: «Да ладно, Свет, сама потом». Потом — это никогда.
Последняя капля
Вчера я открыла дверь и не узнала своё жильё. По коридору носились её дети, один чуть не сбил меня. В кухне — груда тарелок, в зале — сок на ковре. Оксана сидела, уткнувшись в телефон. Я не выдержала: «Убирайся!» Она уставилась на меня, будто я не в себе: «Куда я с детьми?» Я сказала, что мне всё равно, но внутри всё дрожало. Дети замерли, глаза круглые — и мне их стало жалко. Но терпеть больше нет сил.
Даю ей неделю на сборы. Она ревёт, кричит, что я чудовище, что бросаю родную кровь. А где она была, когда превращала мой дом в свинарник? Где спасибо за всё, что я для неё делала? Подруги говорят: «Света, молодец, хватит быть кошельком». Мать звонит: «Не гони её, ей же некуда идти». А я разве не заслужила тишины?
Страх и выбор
Боюсь, что перегнула палку. Оксана с детьми действительно в тупике, и вина гложет, особенно за мальчишек. Но я не могу жертвовать собой ради её лени. Мой дом — последнее, что у меня есть. Предложила помочь с жильём — она фыркнула: «Тебе просто плевать на нас». Может, и плевать. И в этом нет ничего плохого.
Не знаю, что будет дальше. Простит ли мать? Поймёт ли Оксана свою вину? Или я навсегда останусь «стервой», вышвырнувшей семью на улицу? Но одно знаю точно: я устала быть вечной спасительницей. В сорок лет я хочу свой дом, свой порядок, свой покой — без криков, грязи и чужих границ.
Итог
Эта история — про право жить для себя. Оксана, может, и любит детей, но её безответственность губит мой мир. Её мальчишки, может, и не виноваты, но я не обязана быть их матерью. В сорок лет я выбираю себя — даже если это разобьёт сердце сестре. Иногда самое трудное — не помочь, а отказать. Но без этого не сохранить ни себя, ни тех, кто без конца садится на шею.
