«Света, убирайся из моей квартиры сейчас же!» — я больше не могу выносить сестру и её детей.
В тихом городке под Рязанью, где утренний гомон рынка смешивается с ароматом свежих булок, моя жизнь в сорок лет превратилась в полный бардак из-за сестры. Меня зовут Татьяна, я живу одна в своей двушке, которую с трудом выплатила после развода. Но младшая сестра Светлана, её трое сыновей и её ветреный характер довели меня до ручки. Вчера я рявкнула ей прямо на пороге: «Сваливай отсюда немедленно!» — и теперь мучаюсь, правильно ли поступила, но сил терпеть больше нет.
Мы с Светой всегда были близки, хоть и разные по характеру. Я — ответственная, трудяга, всю жизнь тащу всё на себе. Света же — легкомысленная, вечно мечтает о «красивой жизни». У неё трое сыновей от разных мужчин: Саше — 12, Вове — 8, а Мише всего 5. Живёт она в съёмной каморке, перебивается временными подработками, и я постоянно ей помогала — деньгами, продуктами, одеждой для ребятишек. Когда она попросилась ко мне «на пару недель», я не смогла отказать. Это было три месяца назад.
Моя квартира — моя крепость. После развода я вложила в неё всю душу: ремонт, мебель, уют. Я работаю администратором в гостинице, и моя жизнь — это чёткий график и стабильность. Но с приездом Светы и её детей всё пошло кувырком. Её мальчишки носятся по квартире, кричат, ломают вещи, пачкают стены. А Света вместо того, чтобы их воспитывать, уткнулась в телефон или убегает «по делам», оставляя их на меня.
Уже в первый день я поняла, что наделала ошибку. Сашка хамит, Вовка разукрасил обои фломастерами, а Мишка вечно размазывает кашу по столу. Они не слушаются ни Свету, ни меня — будто привыкли, что их мама таскает их от одного мужчины к другому, и мой дом для них просто очередная пересадка. Света даже не пытается убирать за детьми, не готовит, не помогает. «Тань, ну ты же одна, тебе несложно», — бросает она, а у меня просто кипит от её наглости.
Моя квартира теперь напоминает вокзал. Грязная посуда в раковине, разбросанные игрушки, следы от чая на диване. Прихожу с работы — и вместо отдыха мою полы, готовлю ужин на пятерых, пытаюсь успокоить ор. А Света либо дрыхнет, либо трещит с подругами по телефону. Когда прошу её помочь, она закатывает глаза: «Ой, Тань, да отстань, я устала». От чего устала? От того, что живёт за мой счёт?
Вчера я пришла домой и не узнала свою квартиру. По коридору носились её сорванцы, чуть не сбили меня с ног. На кухне — гора немытой посуды, в гостиной — пролитый компот на ковре. А Света сидела на диване, уткнувшись в телефон. У меня просто оборвалось: «Света, убирайся из моей квартиры сейчас же!» Она уставилась на меня, будто я сумасшедшая: «Ты что, серьёзно? Куда я с детьми?» Я ответила, что это её проблемы, но сама вся дрожала. Дети замерли, глядя на нас, и мне стало их жалко, но я не могу больше.
Дала ей неделю на поиски жилья. Она расплакалась, начала кричать, что я жестокая, что бросаю родную кровь. Но где была её забота, когда она устраивала бардак в моём доме? Где благодарность за всё, что я для неё сделала? Подруги говорят: «Таня, ты права, хватит быть их дойной коровой». А мама, узнав про ссору, звонит и уговаривает: «Не выгоняй Свету, ей же некуда идти». А я? Разве я не заслужила хоть немного покоя?
Боюсь, что поступила слишком жёстко. Свете и правда тяжело с детьми, и я чувствую вину, особенно за племянников. Но я не могу жертвовать своей жизнью ради её безответственности. Мой дом — это всё, что у меня есть, и я не хочу, чтобы он превратился в приют для её хаоса. Предложила помочь найти жильё, но она отказалась: «Ты просто хочешь от нас избавиться». Может, и хочу. И не вижу в этом ничего плохого.
Не знаю, чем закончится эта неделя. Простит ли меня мама? Поймёт ли Света, что сама довела до такого? Или я останусь в её глазах «чудовищем», выгнавшим родных на улицу? Но я твёрдо знаю одно: я устала быть для них последней надеждой. В сорок лет я хочу жить в своём доме, где чисто, тихо и никто не переступает мои границы.
Эта история — мой крик о праве на свою жизнь. Света, наверное, любит своих детей, но её безалаберность рушит мой мир. Её мальчишки, может, и не виноваты, но я не могу быть их матерью. В сорок я хочу вернуть своё жильё, своё спокойствие, своё достоинство. Пусть это будет больно, но я не сдамся. Я — Татьяна, и выбираю себя, даже если это разобьёт сердце моей сестре.
