Наш сын сдал нашу квартиру, даже не удосужившись сказать нам об этом. Мы отдали ему всё, а в итоге остались ни с чем.
Мы с мужем, Вячеславом, поженились в двадцать три года. Я уже ждала ребёнка, но, к счастью, мы успели окончить пединститут. Наши семьи жили скромно — ни влиятельных родственников, ни денежного запаса. С первых же дней нам пришлось крутиться, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.
Я почти не сидела в декрете. Молока не было — то ли от нервов, то ли от постоянного недоедания — и сына рано перевели на смеси. В одиннадцать месяцев отдали в ясли. Там его научили есть ложкой, ходить на горшок и засыпать без колыбельной. А мы с мужем пропадали на работе — сначала ютились в съёмной квартире, потом переехали в общагу, потом наскребли на однушку, а со временем купили двушку в приличном районе.
Несколько лет назад приобрели дачу под Москвой. Вячеслав сам срубил там уютный домик: две комнаты, банька, печка. Привезли мебель, разбили огород. Казалось, теперь можно жить и радоваться. Нам всего по сорок шесть — целая жизнь впереди.
Но сын, Артём, в двадцать три решил жениться. Его избранница, Алевтина, была из денежной семьи, оба окончили юрфак. Её родители — люди с достатком: трёхэтажный дом, иномарки, свой бизнес. Их дочь, конечно, хотела шикарную свадьбу, лимузин, медовый месяц и… отдельную квартиру.
Мы с мужем всегда чувствовали перед сыном вину. Всё детство он провёл в садиках, школах, кружках — потому что мы пропадали на работе. Отчаянно старались компенсировать это подарками: игрушки, одежда, поездки, репетиторы. На восемнадцатилетие подарили подержанную, но надёжную машину. Когда поступил — платили за учёбу. И, конечно, не смогли отказать теперь. Отдали все накопления на свадьбу и… уступили ему нашу квартиру, перебравшись на дачу.
Родители Алевтины поступили иначе — вложились в дочь: купили норковую шубу, золото, мебель. Сын, сначала благодарный, стал меняться. Звонил всё реже. Сначала приезжал раз в две недели, потом — раз в месяц. А потом и вовсе пропал.
Однажды на рынке мы случайно встретили старую соседку, и она невзначай бросила:
— Вы что, не в курсе? Вашу квартиру сдают. Артём с Алевтиной живут у её родителей, говорят, там комфортнее.
У мужа лицо побелело. Едва на ногах держался. Мы тут же позвонили сыну. В ответ услышали ледяное:
— Вы сами отдали мне квартиру. Моя жена не хочет жить в вашей «развалюхе», а снимать нам — дорого. Пусть квартиранты платят.
Когда мы заговорили о доверии и честности, он вдруг закричал:
— Я всю жизнь был нищебродом! У других родители как родители, а у меня — вы! Учителя, которые только и могут, что читать нотации! Надоело краснеть перед тестем за то, что мои предки — обычные училки!
После этого мы решились на отчаянный шаг. Не стали подавать в суд — просто приехали в квартиру, поговорили с арендаторами, объяснили ситуацию. Те оказались людьми понимающими и через месяц съехали.
Мы вернулись в свою квартиру. С сыном больше не общаемся. Муж переживает тяжело, я тоже. Да, мы отдали ему всё — без условий, просто из любви. А получили взамен пустые руки и разбитые сердца.
Может, со временем он всё поймёт. А может, и нет. Но одно я знаю точно: никогда не жертвуй всем ради тех, кто этого не ценит.