В тихом городке под Кострому, где старые деревянные дома хранят отголоски былого, моя жизнь в 54 года превратилась в пустоту, что я сам же и создал. Меня зовут Владимир, и я лишился всего: жены, семьи, дела. После 30 лет брака с моей Людмилой я ушёл к молодой любовнице, полагая, что обрёл счастье. Теперь же я остался один — без родных, без работы, с горьким осознанием непоправимой ошибки.
Семья, что была моим домом
Познакомились мы с Людмилой, когда ещё были молоды. Сыграли свадьбу, вырастили двух сыновей, и я гордился, что мог их содержать. Работал шофёром, зарабатывал, а Люся вела хозяйство, воспитывала детей. Мне нравилось, что дома всё ладно, спокойно. Но со временем чувства остыли. Я думал — так бывает: мы уважали друг друга, жили душа в душу, и мне этого хватало. Пока не встретил Анжелику.
Три года назад в кабаке я столкнулся с Анжеликой — ей было тридцать с хвостиком, мне уже за пятьдесят. Красивая, задорная, полная огня. Рядом с ней я почувствовал себя снова молодым. Стали видеться, и вскоре она стала моей содержанкой. Влюбился, как пацан, мечтая о новой доле. Через пару месяцев осознал — не хочу возвращаться к Людмиле, не хочу врать. Решил, что Анжелика — моя судьба, и прямо во всём признался жене.
Развод, что всё разрушил
Люся выслушала меня без криков, без слёз. Я подумал, что и ей всё равно, будто и она меня разлюбила. Теперь-то понимаю — как же я её ранил. Квартиру, где прожили столько лет, продали. Анжелика настояла, чтобы я ничего не оставил Людмиле, и я согласился. Жена купила крохотную комнату в коммуналке, а я не помог ей ни рублём, ни добрым словом, хотя знал, что ей нелегко без работы. Мне тогда было не до того — я ослеплён был Анжеликой.
На сбережения купили мы с ней двушку. Сыновья, узнав о разводе, отказались со мной говорить, назвав предателем. Но я не придал значения — Анжелика ждала ребёнка, и я радовался, что у нас будет сын. Казалось, началась новая, лучшая жизнь.
Обман, что открыл глаза
Сын родился, но жизнь с Анжеликой стала сущим адом. Я вкалывал, убирал, готовил, нянчился с младенцем, а она требовала денег и гуляла ночами. Возвращалась пьяной, орала, закатывала истерики. В доме — бардак, еды нет, а я валился с ног. С работы меня выгнали — засыпал за рулём, срывался, не справлялся. Друзья шептались, будто мальчик на меня не похож, но я не верил.
Три года длился этот кошмар. Брат, никогда Анжелику не любивший, настоял на экспертизе. Результат добил меня: ребёнок — не мой. Подал на развод, и она ушла, даже не попрощавшись. Остался я один — без дела, с пустой квартирой и разбитым сердцем. Тогда и решил вернуться к Людмиле, к той, что тридцать лет была моим домом.
Позднее раскаяние
Купил цветы, бутылку коньяку, торт и поехал к Люсе. Но её комнату уже продали. Новая хозяйка дала адрес, и я отправился туда, надеясь на прощение. Дверь открыл мужчина — её новый муж, сослуживец. Людмила устроилась на хорошую работу, вышла замуж и была счастлива. Позже встретил её в столовой, умолял вернуться. Она посмотрела на меня с отвращением, развернулась и ушла. Понял тогда — потерял её навеки.
Теперь мне 54, и у меня ничего нет. Сыновья не хотят знать, работы не найти, сбережения кончились. Живу в каморке, перебиваюсь подработками. Каждый день терзаюсь: зачем ушёл? Почему решил, что молодая заменит семью, что строилась тридцать лет? Моя глупость погубила всё, и этот урок я несу с собой каждый день.
Что делать?
Не знаю, как жить дальше. Пытаться помириться с сыновьями? Но они не простят предательства матери. Искать работу? В мои годы — почти нереально. Просить прощения у Людмилы? Она счастлива без меня, и мне нечего в её жизнь лезть. Или просто смириться и жить с этой болью? Старые друзья твердят: «Володя, сам виноват, начинай с нуля». Но как начать, когда всё, что было дорого, потеряно?
В 54 года хотел бы отмотать время назад, но поздно. Хочу, чтобы сыновья простили, чтобы Люся хоть раз взглянула без ненависти, чтобы мог загладить вину. Но знаю — эту ошибку не исправить.
Мой крик о прощении
Эта исповедь — крик души, прощения за которое, быть может, уже не дождаться. Людмила, наверное, права, что живёт без меня. Сыновья, вероятно, справедливо отвернулись. Хочу, чтобы жизнь вновь обрела смысл, чтобы мог в зеркало смотреть без стыда, чтобы ошибки не стали приговором. В 54 года я заслуживаю шанс начать заново, пусть даже в одиночестве.
Я — Владимир, и я потерял всё из-за собственной глупости. Пусть эта боль станет наукой, но я не сдамся, пока не найду в себе силы жить дальше.
