— Он же совсем не похож на меня! — кричал с экрана герой дешёвого сериала. — Ты что, ослепла? Он твой двойник!
Виктор усмехнулся и глянул на жену. Это ведь она предложила вечер с чаем и сериалом. Если б кто-то тогда сказал, что из-за этой «мыльницы» его семья развалится, он бы только рассмеялся.
— А я его, между прочим, понимаю, — холодно бросил Виктор, не отрывая глаз от экрана. — Мои сыновья тоже ни капли на меня не похожи. Ни один. Все четверо — твоя копия. Может, и мне тест ДНК сделать?
— Очень остроумно, — сморщилась Лида. — Что ещё придумаешь?
— Я серьёзно. Мне всё рассказали. Я знаю, что дети не мои.
— Что за бред?! Кто тебе такое сказал?!
— Один человек. С работы. Взглянул на нашу фотографию и спросил: «А ты уверен, что они твои?» И знаешь, я вдруг понял — нет. Ни внешностью, ни характером.
Лида побледнела. Сердце сжалось от боли, обиды и страха. Столько лет вместе. Горести, радости, болезни, сессии, роды. А он… Взглянул на фото и поверил чужому.
— Ты правда думаешь, что я двадцать лет тебя обманывала? Что я могла подсунуть тебе чужих детей?! Ты в себе?!
— Хватит валять дурака! Ты же сама видишь! Они все — твои клоны! А я для них кто — сосед?
— Кто она? — вдруг спросила Лида ледяным голосом. — Эта тварь, которая тебе такое в голову вбила?
— При чём тут женщина? Это мужчина! Коллега! Сам через это прошёл.
— Конечно. А ты — как щепка. Первый же ветер — и унесло. Разводимся?
— Разводимся, — ровно ответил он. — Сделаю тест. Если ни один не мой — точка. Пусть в графе «отец» будет прочерк.
Дети, узнав, что отец сомневается в их крови, перестали с ним говорить. Старший, которому исполнилось восемнадцать, заявил, что больше не назовёт его отцом. А младший, которому всего пять, глядел на него с недоумением и спрашивал: «Пап, ты что, сердишься?»
Семья рушилась. Друзья, родня, коллеги — все были в шоке. Лида — в отчаянии, Виктор — глух и упрям. А причина? Девушка по имени Катя, новенькая на работе, молодая, честолюбивая, с белоснежной улыбкой и повадками охотницы.
— Не пойми превратно, — шептала она Виктору за чашкой кофе. — Просто странно, что дети не переняли от тебя ничего. Ни черт, ни нра. А ведь бывает и так…
Сначала он злился, потом сомневался. Потом поверил. И вот — суд, анализы, тесты. Четыре заключения: Виктор Соболев — отец. Кровный.
Катя рыдала, просила прощения, клялась, что это любовь. И что зла не хотела. Виктор женился на ней через неделю после развода.
Но новой жизни не вышло. На работе — бойкот. Уволили быстро. Катю тоже. Друзья отвернулись. Соседи плевались в спину. А вскоре Катя собрала вещи и ушла — «не выдержала давления».
Он попытался вернуться. Постучал в знакомую дверь.
— Прости, — сказала Лида, — ты нам больше не нужен. У нас всё в порядке.
И Виктор остался один. Без семьи. Без друзей. Без детей, на которых он, как оказалось, был куда больше похож, чем думал.
