Когда-то, давным-давно, в те времена, когда жизнь текла размеренно, а встреча с родителями возлюбленной была делом серьёзным, произошла эта история.
— Мама с папой приедут в выходные, — сказала Ольга, стараясь говорить как можно легче, словно речь шла о чём-то незначительном. — Они очень хотят с тобой познакомиться.
Иван, в тот момент намазывавший на хлеб смородиновое варенье, замер. Отложил нож и медленно вытер пальцы.
— Отлично, — ответил он, и улыбка его была натянутой. — Я… я тоже рад. Очень.
Но Ольга знала его слишком хорошо. Уловила, как напряглись его плечи, как взгляд его стал чуть скользящим, словно он не решался смотреть ей в глаза.
— Ваня, всё будет хорошо. Они тебя примут, — тихо сказала она, беря его за руку.
Он усмехнулся, но в глазах осталась тревога.
— Оленька, твои родители — люди солидные, образованные… А я — борода, татухи, серьга в ухе. Для них я как оголённый провод.
— Для меня ты самый добрый человек на свете, — твёрдо ответила Ольга. — И они это увидят.
Неделя пролетела в хлопотах. Ольга наводила порядок, перебирала рецепты, готовила угощения. Иван помогал молча: вешал шторы, покупал цветы, но по вечерам выходил на балкон курить, задумчиво глядя в темноту.
И вот настал день встречи. Ольга поправляла скатерть в третий раз, переставляла чашки. Иван, в белой рубашке с закатанными рукавами, приглаживал перед зеркалом непослушные пряди.
Прогремел звонок.
— Я открою, — сказал он и вышел в прихожую.
На пороге стояли её родители — Татьяна Игоревна и Дмитрий Степанович. Мать смотрела на него так, будто перед ней выросла непроходимая чаща. Отец хмурился, переводя взгляд с татуировок на серьгу.
— Здравствуйте, — спокойно произнёс Иван, протягивая руку. — Я Иван. Очень приятно.
Отец после паузы пожал её, кивнув сдержанно. Татьяна Игоревна, словно собравшись с духом, первая нарушила тишину:
— Ну что, проходите. Оленька нас ждёт?
Ольга вышла из кухни, улыбаясь. Обняла родителей, потом взяла Ивана за руку и повела к столу.
Ужин шёл тяжело. Мать разглядывала его, будто пытаясь разгадать загадку. Отец задавал вопросы чётко, почти сухо: кем работает? как давно вместе? откуда родом?
Когда Иван сказал, что он ветеринар, мать удивлённо подняла бровь:
— Ветеринар? Не ожидала… По вам совсем не скажешь.
Он лишь кивнул:
— Да, мне часто так говорят. Но татуировки — не помеха для доброты.
Паузу прервал отец:
— Почему именно животные?
Иван сделал глубокий вдох:
— В детстве я нашёл на дороге сбитого пса. Он умирал, а мы с мамой повезли его в клинику. Я тогда впервые увидел, как врач борется за того, кто не может попросить о помощи… С тех пор знал — хочу делать то же самое.
Дмитрий Степанович неожиданно размяк. Стал расспрашивать о случаях из практики, даже вспомнил, как сам вытаскивал кота из-под забора.
К концу вечера лёд растаял. Иван рассказывал, как чувствует животных, как выхаживает тех, от кого другие отказались.
Когда гости собрались уходить, Татьяна Игоревна вдруг обняла его.
— Простите за недоверие, — прошептала она. — Я ошиблась.
Дмитрий Степанович крепко пожал ему руку:
— Берегите её. Она у нас одна.
Дверь закрылась. Иван выдохнул:
— Я думал, мама сейчас начнёт креститься и шептать заговоры.
Ольга рассмеялась и прижалась к нему:
— А я знала, что ты их покоришь. Потому что ты — самый лучший.
Они стояли в тишине, обнявшись, а на подоконнике спал рыжий кот — тот самый, которого Иван когда-то спас.
— Как же странно устроен мир, — прошептал он. — Если бы не ты, не этот рыжик, может, мы бы и не встретились…
— А теперь у нас будет история для внуков, — улыбнулась Ольга.
— И тесть с тёщей, которые меня не прокляли, — добавил он.
И оба рассмеялись — легко, от души, понимая, что счастье — это когда тебя принимают таким, какой ты есть.
