Меня зовут Татьяна, и эта история не даёт мне покоя уже много лет. Возможно, если я поделюсь ею, станет легче.
Наша семья никогда не была примером гармонии. Мы жили в Рязани, и с детства я наблюдала, как взрослые таскают друг на друга обиды, плетут интриги, опускаются до пьянства и оскорблений. У мамы есть сестра — Галина. Её сын, мой двоюродный брат Денис, женился на девушке, мягко говоря, не самой верной. Измены, скандалы, мимолётный развод — всё повторялось по кругу, будто в каком-то дурном сне. Дети появились, но счастья не прибавилось. А тётя Галя сама давно в тисках алкоголя — ни одна работа не держится дольше месяца. Запои, долги — родственники давно махнули на неё рукой.
Однажды у Денисовой жены обнаружили проблемы с почками. Мы с мамой приехали навестить бабушку — Антонину Степановну, и она рассказала нам о болезни невестки. Мама не сдержалась: «Ну хоть бы головой думала, а не тем, что ниже пояса». Мы бы забыли этот разговор, но бабушка — человек резкий, передала эти слова напрямую больной. И началось.
Скандал разгорелся на весь двор. Тётка, пьяная в хлам, набросилась на маму, защищая невестку так, будто та была её родной кровью. Мы даже спорить не стали, просто ушли. Но самое обидное случилось позже — бабушка встала на сторону Галины и её семейства. Нас с мамой она перестала замечать, перестала звонить. Мы словно исчезли. Мама ещё пыталась сохранить связь, но я — нет. Тогда я твёрдо решила: не хочу иметь дела ни с этой пьяной роднёй, ни с теми, кто так легко вычёркивает тебя из жизни.
Прошло восемь лет. Бабушке скоро восемьдесят. Недавно она позвонила маме и, плача, просила прощения. Мама, конечно, простила — она всегда была доброй душой. Но я… не смогла.
Теперь у меня растёт дочка — моя радость, моё солнышко. Мама рассказала о ней бабушке, и та, дрожащим голосом, стала умолять хотя бы о фотографии. Говорит, что мечтает увидеть правнучку, что каждую ночь молится Богу, чтобы хоть раз взглянуть на неё. Но я запретила. Не из-за мести — нет. Просто в сердце до сих пор живёт боль. Боль от предательства, от маминых слёз, от непонимания, за что нас так. Бабушка тогда дала мне понять: родство — это не данность, а выбор. И она выбрала не нас.
Я не знаю, права ли. Мама шепчет: «Не держи зла, Таня, она старая, измученная, хочет уйти с миром». Но внутри всё сопротивляется. Возможно, завтра будет поздно, но я не готова.
А вы бы простили?
Обиды, как ржавчина, разъедают душу — но иногда прощение становится единственным способом освободиться.
