В шумной Москве, где жизнь кипит, словно самовар на праздничном столе, моя жизнь в 27 лет кажется идеальной лишь со стороны. Меня зовут Даша, я маркетолог в солидной фирме, замужем за Сергеем, у нас пока нет детей, зато есть мечты и цели. Вчера, покинув офис, я села в машину, заехала на АЗС, схватила сумку и поспешила в уборную. Там я переоделась, накрасилась и вышла такой красавицей, что прохожие оборачивались. Но за этим глянцевым фасадом скрывается изнеможение: я устала быть образцовой женой, дочерью и невесткой, и теперь мне нужно понять, как жить для себя.
Жизнь, словно из рекламы
Я всегда была «примерной девочкой». В школе — круглая отличница, в институте — гордость деканата, на работе — та, кто сдаёт отчёты раньше срока. Сергей, мой муж, айтишник, обожает меня и хвастается мной перед друзьями. Мы в браке три года, живём в уютной двушке, дважды в год летаем за границу. Мои родители и свёкор, Николай Петрович, считают нас идеалом. «Дашенька, ты у нас всё успеваешь», — говорит мама. «Серёжа, вот это жена у тебя!» — добавляет свёкор. Но никто не замечает, как я задыхаюсь под этим гнётом.
Моя жизнь — бесконечный чек-лист: с утра готовлю завтрак, чтобы Сергей не ворчал, днём выкладываюсь на работе, вечером убираю, варю ужин, чтобы свёкор не качал головой: «В наше время жёны хозяйственнее были». Даже на АЗС вчера я натянула платье и накрасилась, потому что ехала на семейный ужин, где полагалось выглядеть «как с обложки». Все пялились, но я чувствовала себя куклой, которой дирижируют чужие ожидания.
Трещина в фасаде
Вчера всё перевернулось. За столом у свёкра я, как обычно, накрывала, улыбалась, кивала. Но когда Николай Петрович буркнул: «Даш, тебе бы ребёнка завести, а то возраст-то идёт», внутри что-то сломалось. Я не готова к детям, я хочу пожить для себя, но все ждут от меня «правильных» поступков. Сергей промолчал, и я поняла: он не заступится. Мама потом дозвонилась: «Дочка, не затягивай, мне внуков нянчить хочется». Даже на работе шепчут: «Когда же Даша в декрет соберётся?»
Я измучилась. Устала, что мой успех меряют не моими победами, а тем, как я вписываюсь в чужие планы. Устала перевоплощаться на АЗС, чтобы угодить за столом. Устала смеяться, когда хочется разбить тарелку. Я люблю Сергея, но его молчание, когда родня давит, режет по живому. Хочу быть собой, а не той Дашей, что танцует под чужую дудку.
Страх сбросить маску
Подруга Катя твердит: «Даш, просто скажи, что тебе надо передохнуть». Но как? Если перестану готовить ужины или огрызнусь свёкру, решат, что я распустилась. Если скажу маме, что не готова к детям, она заплачет. Если признаюсь Сергею, что едва держусь, он удивится: «Ты же всегда справлялась, в чём дело?» Боюсь, что, сняв маску идеальной Даши, останусь в пустоте — без одобрения, без похвал, без той картинки, которую все так любят.
Но вчера, глядя в зеркало на АЗС, я увидела чужую — нарядную, но ненастоящую. Эта Даша в платье и с подведёнными глазами — не я. Я хочу носить кеды, а не шпильки, хочу вечер без плиты, хочу выдохнуть: «Я не готова, и это моё дело». Но как это сделать, чтобы всё не рухнуло?
С чего начать?
Не знаю, за что хвататься. Поговорить с Сергеем? Но он считает, что я «накручиваю себя». Поставить рамки со свёкром и мамой? Но страшно их ранить. Взять отпуск и уехать одной? Звучит как побег. Или продолжать играть роль, пока не тресну? Хочу жить, не перевоплощаясь на АЗС, но хватит ли духу?
В 27 лет я хочу быть не идеальной, а живой. Свёкор, может, и желает сыну добра, но его советы душат. Мама, может, и грезит внуками, но её мечты — не мои. Сергей, может, и любит меня, но его молчание оставляет меня наедине с бурей. Как найти себя? Как перестать жить для всех, кроме себя?
Мой бунт
Этот монолог — мой крик о праве быть собой. Устала от маски, которую ношу ради чужих улыбок. Хочу, чтобы мой дом был местом, где можно ходить в растянутом свитере, где мои «хочу» имеют вес, где не надо оправдываться за свои выборы. В 27 лет я заслуживаю жить для себя, а не для одобрения свёкра, мамы или коллег.
Я — Даша, и я найду способ скинуть этот наряд, даже если для этого придётся наступить на горло чужим ожиданиям. Пусть этот шаг будет страшным, но я больше не хочу прятаться в уборной на АЗС, чтобы превратиться в ту, кем меня хотят видеть.
