Меня зовут Анастасия, и у меня есть история, которая не даёт мне покоя уже много лет. Возможно, если я её расскажу, станет легче.
Моя семья никогда не была примером гармонии. Мы жили в Рязани, и с детства я наблюдала, как между взрослыми клубятся обиды, сплетни, пьянство и унижения. У мамы есть сестра — Татьяна. У неё сын, мой двоюродный брат Денис, который женился на девушке, мягко говоря, неверной. Измены случались постоянно, ссоры гремели на весь дом, разводы длились недолго — они сходились снова, будто в порочном круге. В браке родилось двое детей, но счастья это не принесло. А у тёти Тани — тяжёлый алкоголизм, она давно не держится ни на одной работе. Бесконечные запои, увольнения — вся родня уже махнула на неё рукой.
Однажды у жены Дениса начались серьёзные проблемы с почками. Как-то мы с мамой навестили бабушку — Лидию Ивановну. И она рассказала нам про болезнь той женщины. Мама резко отреагировала: «Ну, головой надо думать, а не чем-то другим». Мы бы просто пожали плечами и забыли. Но бабушка — человек прямолинейный — дословно передала эти слова больной. И началось…
Скандал разгорелся на весь двор. Тётя Таня, пьяная в стельку, набросилась на маму, защищая свою невестку, будто ту была её кровной дочерью. Мы даже не стали спорить, просто ушли. Но самое обидное случилось позже — бабушка встала на сторону Тани и её семьи. Нас с мамой она перестала звать, перестала звонить. Будто нас и не существовало. И если мама ещё пыталась поддерживать контакт, то я — нет. В тот момент я решила: не хочу иметь ничего общего ни с этими пьяницами, ни с теми, кто так легко вычёркивает близких из своей жизни.
Прошло восемь лет. Бабушке скоро восемьдесят. Недавно она позвонила маме и со слезами умоляла о прощении. Мама, конечно, простила — это же её мать. У неё доброе сердце, она всегда была такой. Но я… я не могу.
Сейчас у меня подрастает дочка. Моя радость, моё солнышко. Мама рассказала о ней бабушке, и та дрожащим голосом попросила хотя бы фотографию. Говорит, что мечтает увидеть правнучку, что каждую ночь молится, чтобы Бог дал ей шанс взглянуть на малышку хоть одним глазком. Но я запретила. Категорически.
Не потому что мщу. А потому что до сих пор в моём сердце — рана. Потому что мне больно вспоминать, как нас предали, как мама плакала, не понимая, чем заслужила такое отношение. Потому что бабушка тогда показала: родство — это не всегда любовь, иногда это выбор. И она выбрала не нас.
Я не знаю, права ли. Мама говорит: «Не держи зла, Настенька, она уже старая, измученная, хочет просто уйти с миром». Но внутри у меня всё сопротивляется. Не знаю, будет ли ещё шанс, может, завтра будет поздно… но я не готова.
Скажите… а вы бы простили?
