Приехал к сыну, а он меня в гостиницу отправил!
В нашем тихом селе под Калугой, где воздух пахнет свежескошенной травой и вишнёвым вареньем, мы с женой живём в просторной избе. Двери нашего дома всегда открыты для гостей — устроим, накормим, постелем, куда придётся. Так нас учили: гость в дом — Бог в дом. Даже если места всем не хватит, мы с радостью уступим свою кровать, лишь бы родным было тепло и сытно.
Троих детей вырастили. Старшая, Даша, живёт в соседней деревне. Видимся часто, а её муж, Степан, — золотой человек, без него ни печь сложить, ни дров наколоть. Средняя, Анфиса, учится в Воронеже. Горит мечтами о карьере, и я её понимаю — молодость не бесконечна, пусть пробует. Звонит, делится новостями, скучает.
А вот сын, Игорь, уехал в Питер. После института с товарищем бизнес открыли — теперь только дела да переговоры. Женат на девушке по имени Вероника, растёт внук Ваня. Но с невесткой не сложилось. Холодная, чопорная, наш деревенский быт её раздражает. Даже Ваню отговаривает к нам приезжать. В последний раз гостили у нас два дня, а потом Вероника заявила, что «задыхается от скуки». Игорь иногда приезжает один — лишь бы скандалов избежать.
В этом году у жены отпуск выдался, решили навестить сына. Ни разу за все годы у него не были — интересно же, как живёт. Предупредили заранее, не хотели нежданными гостями оказаться.
Игорь встретил нас на вокзале, улыбался. Вероника, к удивлению, даже стол накрыла — скромно, но всё же. Сидели, разговаривали, и я уже подумал: а может, зря переживали? Но к вечеру сердце сжалось. Сын объявил, что ночевать мы будем в гостинице. Я онемел. Гостиница? Родители приехали, а их — в чужой ночлег?
К восьми часам вызвал такси, отвёз в какую-то затхлую комнатушку. Холод, сырость, кровать скрипит, а от стен пахнет затхлостью. Сидели с женой, будто в забытьи — неужели наш Игорь так мог? Я бы и на полу в их прихожей спал, мне бы и уголка хватило! Но Вероника, как выяснилось, твёрдо решила: их дом — не постоялый двор.
Утром проголодались. В гостинице кухни нет, а в ближайшей столовой цены кусаются. Позвонили Игорю, он сказал приходить на завтрак. Весь день торчали в их квартире, пока они с женой на работе были. Ваня радовал своими историями, но на душе было пусто. Вечером — ужин, а потом снова такси и гостиница. На третий день не выдержали, сдали билеты и уехали, не дождавшись конца этого «гостеприимства».
Дома рассказал всё Даше. Она взорвалась, схватила телефон и накричала на брата. Я же молча курил на крыльце — как так вышло? Всю жизнь вкладывал в сына душу, а он родителей в ночлежку отправил. Теперь даже разговаривать с ним не хочется. Не звонит, не извиняется — будто так и надо.
Сосед Кузьмич, узнав, лишь фыркнул: «Ну чего ты, Сергей? Нынче молодёжь другая. У них комфорт на первом месте. Тебя ж не под забором оставили, номер оплатили». Но мне не легче. В нашем доме всегда всем хватало места — пусть на полу, пусть на сеновале, но вместе. А тут — как посторонних.
Может, я и вправду отсталый? Но обида гложет. Мои девочки так бы не поступили. Неужели вырастил сына, для которого родной дом — пустой звук? Как теперь с этим жить — не знаю.
Вывод: дети — зеркало семьи. Но иногда это зеркало отражает не то, что ты в него вложил.
