Сообщение, перевернувшее всё с ног на голову…
Людмила уехала в командировку в Нижний Новгород, оставив в родной Перми своего жениха Дмитрия. Закончив дела раньше срока, она решила вернуться домой без предупреждения – сделать сюрприз. Дмитрий никогда не давал поводов для ревности, но пока поезд увозил её домой, в голове Людмилы роились тревожные мысли: а вдруг он не один? Она отгоняла эти глупости, но сердце бешено стучало. Решив сохранить возвращение в тайне, она представляла, как он удивится. Но планы рухнули, едва она включила телефон на вокзале – сообщение, от которого похолодели пальцы.
Людмила прижалась лбом к ледяному стеклу такси, пытаясь отвлечься. Почему она придумывает драмы, как в дешёвых сериалах? Их жизнь с Дмитрием была спокойной, даже рутинной, и, может, от скуки её мозг выдумывал небылицы. В салоне пахло дешёвым одеколоном – точь-в-точь как у её отца. Водитель, седой мужчина с морщинистым лицом, зевал и почесывал ухо – прямо как папа, когда уставал. Его резкие повороты заставили Людмилу вцепиться в ручку двери.
«Девонька, как вас звать-то?» – спросил водитель. «Людмила», – ответила она, удивившись. «А я Геннадий. Люда, поезд ваш когда? Заедем на заправку?» До отправления оставалось три часа, и она кивнула: «Ещё рано, я люблю приезжать заранее». Геннадий усмехнулся: «Бабы всегда так! Моя тоже: на вокзал за пять часов, вдруг пробка!» Людмила лишь пожала плечами – она действительно ненавидела опаздывать. «Между прочим, Людмила Геннадьевна», – добавила она, чтобы перевести тему. «Батюшки! – оживился водитель. – Да мою дочку Людкой зовут. И мать мою тоже…»
Он начал рассказывать, и Людмила слушала, поражаясь. Геннадий вырос в бедной семье, с подросткового возраста пахал, образования не получил, здоровье пошатнулось, а ипотека висела тяжёлым грузом. Сыновья от первого брака с ним не общались, не простив ухода от матери. Единственная радость – дочь, за учёбу которой он платил, надеясь, что она выберется из нищеты. Людмила невольно представила: а если бы он был её отцом? Она, дочь успешного бизнесмена, вряд ли бы сошлась с Дмитрием – тот при знакомстве сразу спросил, кто её родители и где она училась.
«Ну как, понравился наш город?» – спросил Геннадий, подкатывая к вокзалу. «Да, красивый», – улыбнулась Людмила. «А вы откуда сами?» – «Из Перми». – «Ох, далековато! Был там раз, на свадьбе друга. По делам ездили?» – «Да, по работе». – «Заходите ещё! Визитку возьмите, я таксист хоть и старый, но безотказный!» Он протянул карточку, и Людмила, глядя на него, снова подумала: до боли напоминает отца – жестами, голосом. Будто где-то живёт его двойник.
В поезде она снова витала в облаках, как в детстве. Мечтала писать книги, но отец настоял на экономическом – чтобы взяла бразды его дела. Жалела ли? Вряд ли. Её жизнь была чётко расписана, и это успокаивало. Дмитрию она не сказала о раннем возвращении, предвкушая его удивление. Но всё изменилось, когда телефон вибрировал, и на экране всплыло сообщение от матери: «Папа в больнице. Сердце».
Людмила никогда не видела отца слабым. Он был скалой. А теперь лежал бледный, с проводами на груди. Мать вышла поговорить с врачом, и они остались вдвоём. «Как ты?» – спросила она, сжимая кулаки, чтобы не расплакаться. «Ничего, дочка», – прошептал он. Чтобы отвлечься, Людмила заговорила о поездке: «Город хороший, а таксист, представляешь, твой тёзка, Геннадий…» Отец внезапно перебил: «Я там родился».
Людмила онемела. Отец никогда не рассказывал о детстве. «И зовут меня не Геннадий», – добавил он, и слова повисли в воздухе, как завязка её выдуманных историй. Он продолжил: «Молчал всю жизнь. Знает только мать. Даже родители, что меня вырастили, не в курсе. Мне было три года, когда всё началось. Родился в Нижнем, но настоящее имя – Артём. Геннадием звали старшего брата, он меня растил. Семья большая, отец пил, мать… не помню. Самое яркое – хлеб с вареньем».
Он рассказал, как мать оставила его одного в старом доме, пропахшем плесенью. Брат умолял её не уходить, но она исчезла. Испуганный Артём сбежал, затерялся среди уличных детей, залез в автобус и очутился в деревне. Там его нашли, спросили имя. Почему сказал «Геннадий» – сам не знал. Родных не искали, или те не заявили о пропаже. В деревне его приютила женщина, пекшая ему ватрушки. Она стала ему матерью. «Ничего не помню, Люда, – прошептал он. – Только брата. Хотел бы узнать, жив ли он».
Людмила слушала, не веря ушам. А если таксист Геннадий – тот самый брат? Она вспомнила его лицо, рассказ о многодетной семье. «Ты не искал их?» – спросила она. «Зачем? Я их не помню. Только имя Люда крутится в голове – может, сестра была, может, мать. Но это всё. Хочу, чтобы внуки меня помнили. А их нет. И тебя замуж выдать надо. Пожалей старика, Людка, знаю, что свадьбы не в моде, но обручились бы вы с Димой».
Людмила вздохнула. Она не была против брака, но Дмитрий не предлагал. «Выздоравливай, – сказала она. – Будет тебе свадьба». Дома Дмитрий сидел за ноутбуком, расстреливая монстров. «Вот это сюрприз! Почему не предупредила?» – обрадовался он. Людмила, вымотанная, вдруг разрыдалась. Дмитрий обнял её, а она рассказала про отца, опустив его тайну. И вдруг выпалила: «Давай поженимся?»
Дмитрий отстранился, нахмурившись: «Люда, нам и так хорошо. Зачем штамп? Это твой папа надумал, ты под впечатлением. Остынь». – «То есть ты не хочешь?» – голос её дрогнул.Людмила молча взяла визитку таксиста и вышла в ночь, где свет фонарей расплывался, как её несбывшиеся мечты.
