В небольшом городке под Новосибирском, где берёзы шепчутся с ветром, а время течёт, будто густой мёд, моя жизнь перевернулась в одно мгновение. Возвращаясь с кондитерской фабрики, где я проработала тридцать лет, я услышала за спиной незнакомый голос. Оборачиваюсь — стоит молодая женщина с мальчиком, глаза как пуговки. «Светлана Петровна, — говорит, — я Анфиса, а это ваш внук Стёпа. Ему уже шесть».
Словно снег на голову. У меня есть сын, Денис, — серьёзный парень, инженер на заводе. Живёт в Питере, квартиру купил, машину. Но не женат! Ни разу не обмолвился о ребёнке. А тут вдруг — внук? Откуда? Голова кругом. Всё плывёт, как в плохом кине.
Вспомнилось, как я Дениса растила. После армии мужа осталась одна, три смены подряд стояла у печи, чтоб он в институт поступил. Жила на макаронах, зато сын в костюме — хоть на выставку. А он… он мне ни словечка. Может, это наказание за то, что слишком опекала?
Анфиса будто из тумана возникает: «Не бойтесь, я не за деньгами. Просто подумала — вы должны знать». Глаза у неё ясные, но руки дрожат. Внучонок в сторонке стоит, в воздухе пузыри пускает. Лицо — вылитый Денис в детстве. Сердце ёкнуло.
Вечером звоню сыну. Он как услышал — трубку чуть не раздавил. «Да была какая-то Анфиса, — бубнит. — Говорила про ребёнка, но я не верил». Голос у него виноватый, знаю этот тон — в пятом классе дневник прятал. А я стою с телефоном, и перед глазами — Стёпины веснушки.
Назавтра Анфиса всё рассказала. Работает продавщицей, живёт с родителями в хрущёвке. «Тестов делать не будем, — твёрдо говорит. — Если хотите — приходите в воскресенье, Стёпа пироги любит». А я сижу и думаю — может, это судьба? Всю жизнь мечтала о внуках, а теперь боюсь протянуть руки.
Дома фотографии достала. Денис в шесть лет — точь-в-точь этот мальчишка. Соседка говорит: «Да сходи уже, чего трясёшься!» А я не могу. То ли страх, то ли стыд. Вдруг это не мой внук? Или хуже — вдруг мой? И я пропустила шесть лет его жизни? Телефон в руках кручу, номер набираю и бросаю. Снится мне Стёпа — бежит через поле, я его догнать не могу, ноги как ватные. Просыпаюсь в холодном поту.
Теперь у меня два сна: в одном — внук на коленях, в другом — чужая женщина смеётся мне в лицо. А жизнь идёт, будто по тонкому льду — шаг вправо, шаг влево — провал. Давно ли я думала, что главное — чтобы Денис был счастлив? А теперь не знаю, где правда. Может, счастье стояло у подъезда с пузырями и веснушками?
