В тихом городке под Рязанью, где время словно застряло в пасти ленивого кота, а бабушки на лавочках знают все новости раньше, чем они случаются, моя жизнь превратилась в цирк на выезде. Я, Лидия Семёновна, мать трёх сорванцов-погодков, внезапно осознала, что родственники — это как погода в России: обещают солнце, а под ногами — лужа по колено.
Мои «помощницы» — свекровь Агафья Тихоновна и мама Варвара Петровна — вдруг вспомнили, что у них есть «своя жизнь» (как будто у меня её нет!). И вот они, две дамы бальзаковского возраста, рванули на двухнедельный йога-тур в Алтай, оставив меня один на один с моей маленькой армией: Степке пять, Дуняше четыре, а младшенький, Ванюшка, только-только начал ползать так, будто готовится к марафону. Муж, Иван, как настоящий русский богатырь, пропадает на работе с утра до ночи, добывая рубли, чтобы мы не питались одной гречкой.
Когда я ждала Ванюшку, бабушки клялись на борще, что будут няньками. «Лидусь, мы же семья!» — говорили они, а я, дурочка, верила. Но как только малыш появился на свет, Агафья Тихоновна резко вспомнила про «личные границы», а мама завела риторику про «отдых для души». Их слова звучали так, будто я просила не помощи, а золотые слитки из-под подушки.
А потом — бац! — и они уже в поезде до Горного Алтая, с ковриками под мышкой и лицами, сияющими, как масленичный блин. «Лида, ты ж сильная! — сказала мама, упаковывая сумку. — Мы же всего на две недели!» Свекровь добавила: «В моё время троих детей рожали в поле между прополкой и дойкой коровы!» Вот только я не корова, и мой «выгон» — это квартира, где каждый квадратный метр усеян игрушками, а на кухне вечно что-то пригорает.
Иван, узнав про их отъезд, только хмыкнул: «Ну, бывает». Видимо, «бывает» — это когда ты варишь суп с одной рукой, а второй отнимаешь у Дуняши фломастеры, которыми она рисует на обоях. Первый день без бабушек прошёл как в тумане: Ваня ревел, Степка требовал немедленно слепить динозавра из пластилина, а Дуняша устроила потоп в ванной «как Ариэль».
Позвонила маме — она, вся в благости, бормотала: «Лидочка, тут воздух-то какой… ом-м-м…» Свекровь вообще не ответила — наверное, медитировала на тему «Как не вспоминать о внуках».
Выручила соседка Нина, которая, увидев мой взгляд, похожий на взгляд загнанной лошади, принесла пирожков и забрала детей на час. Вот так: чужая тётя оказалась роднее родных!
Прошла неделя. Я сплю урывками, Ваня то и дело хнычет, а Степка с Дуняшей уже второй день играют в «кто громче». Бабушки — тишина. Ни звонка, ни сообщения. Видимо, их «перезагрузка» требует полного отключения от реальности, включая внуков.
Может, когда-нибудь я их прощу. Но сначала пусть попробуют провести день в моей шкуре — без йоги, без гор, с тремя детьми и кашей на плите, которая вечно пригорает. А пока — держусь. Потому что русские женщины не сдаются. Даже когда весь мир (и особенно родня) против них.
