В тихом городке под Рязанью, где время течёт неторопливо, а семейные ценности кажутся незыблемыми, моя жизнь превратилась в испытание. Я, Василиса, мать троих малышей-погодок, почувствовала себя на краю пропасти. Мои свекровь и мать, перешагнувшие пятидесятилетний рубеж, решили, что их личные интересы важнее моей ежедневной борьбы. Они уехали на двухнедельный йога-тур в Алтай, бросив меня одну с детьми, и эта боль до сих пор жжёт душу.
Мои дети — Ваня четырёх лет, Лиза трёх и маленький Петя, которому едва исполнился годик. Мой муж, Игорь, трудится с раннего утра до поздней ночи, чтобы содержать семью. Я не виню его — он делает всё возможное. Но я осталась одна с тремя крохами, требующими внимания каждую минуту. Ваня сыплет вопросами, Лиза ноет без причины, а Петя не слезает с рук. Мои дни — бесконечный круговорот пелёнок, кастрюль, пылесоса и попыток сохранить рассудок. Я сплю урывками, и силы уже на исходе.
Когда я ждала Петю, свекровь, Татьяна Васильевна, и моя мать, Нина, клялись помогать. Обещали водить старших на прогулки, сидеть с младшим, чтобы я могла перевести дух. Я верила им, как молитве. Но после рождения Пети всё изменилось. Татьяна Васильевна заявила, что «устала нянчиться», а мама вздохнула: «Хочу пожить для себя хоть раз». Их слова стали ножом в спину, но я ещё надеялась.
А потом они нанесли удар. Как по сговору, объявили, что едут на две недели в горы — «зарядиться энергией». «Ты же справишься, — сказала мама. — Мы тоже заслужили отдых». Свекровь добавила: «В наше время сами справлялись, и ничего». Я онемела. Они видели мои синяки под глазами, слышали, как я умоляла о помощи. Но их «перезагрузка» оказалась важнее.
Я пыталась достучаться: «Как я одна управлюсь с тремя? Петя просыпается ночью, Ваня не слушается, я даже поесть не успеваю!» Мама отмахнулась: «Не придумывай, все так живут». Татьяна Васильевна хмыкнула: «Терпи, мы скоро вернёмся». Их ледяные слова резали сердце. Я чувствовала себя выброшенной, будто мы мешаем их «новой жизни».
Первый день без них стал кошмаром: Петя плакал, Лиза разбила чашку, а Ваня устроил истерику из-за мультиков. Я кричала, потом рыдала в подушку. Казалось, весь мир рухнул.
Тётя Люся, соседка, увидев моё отчаяние, постучала в дверь. «Василиса, давай я посижу с малышами, а ты отдохнёшь», — предложила она. Её доброта согрела душу. Чужая женщина оказалась ближе родных.
Прошла неделя, а я едва держусь. Петя температурит, я валюсь с ног, а дети, чувствуя мою беспомощность, капризничают ещё сильнее. Мама и свекровь будто забыли о нас. Их равнодушие — словно предательство.
Но я поняла главное: даже когда родные отворачиваются, в мире остаются люди, готовые помочь. А ещё — только ты сама можешь стать опорой своим детям. И ради Вани, Лизы и Пети я выстою, даже если вся вселенная будет против.
