В тихом городке на юге Сибири, где панельные пятиэтажки хранят уют сотен семейных историй, мой сорокалетний юбилей, который должен был стать праздником, превратился в сплошное разочарование. Я, Светлана Петровна, всю себя отдавала мужу и детям, но их равнодушие в этот день ранило сильнее ножа, а то, что случилось позже, оставило в душе незаживающую рану.
Свой сороковой я представляла иначе: душевные поздравления, тепло домашнего уюта. Я не ждала бриллиантов, но мечтала, что муж, Дмитрий, и наши сыновья — 16-летний Максим и 14-летний Кирилл — хоть немного проявят внимание. Год готовилась: сбросила лишнее, обновила гардероб, даже записалась на курсы керамики — хотела почувствовать себя не просто домохозяйкой. Мечтала, что этот день станет для нас особенным.
Но утро началось с гробовой тишины. Дима, спеша на смену, бросил: «Давай, до вечера». Сыновья, уткнувшись в планшеты, даже не крякнули. Всё утро я уговаривала себя: «Наверное, вечером будет сюрприз». Испечка медовик, накрыла стол лучшим сервизом. Но внутри сверлила мысль: неужели правда забыли? Эти трое, ради которых жизнь положила, могли ли они так…
К полудню не выдержала, спросила у Максима: «Сынок, а сегодня число какое?» Он буркнул: «Ну, двадцатое», и затворился в комнате. Кирилл и вовсе сделал вид, что не слышит. Дима дозвонился только чтобы попросить найти договора — ни словечка про день рождения. Сердце ныло, но я цеплялась за надежду: вечером одумаются. Развесила гирлянды, надела новое синее платьё — сидела, как на иголках.
Когда Дима вернулся, я встретила его с дрожащей улыбкой. Он глянул на стол и спросил: «Чё, гостей звала?» У меня перехватило дыхание. «Дим, ты что, сегодня же мой сорокалетний юбилей», — прошептала я. Он хлопнул себя по лбу: «Ой, Света, прости, сменка вымотала!» Извинения звучали фальшиво. Сыновья, услышав разговор, нехотя буркнули: «Мам, с днюхой», и тут же уткнулись в экраны. Ни цветочка, ни открытки — будто и не было двадцати лет семейной жизни.
Я сидела перед нетронутым тортом, и внутри всё переворачивалось. Столько лет — их стирки, ужины, бессонные ночи — а они даже «спасибо» сказать не смогли. Слёзы капали на скатерть, но я отвернулась, чтобы не видели. Заперлась в спальне — дала волю слезам. Неужели я для них пустое место?
Но главный удар ждал вечером. В дверь позвонили. Думала — соседка Татьяна зашла, а там незнакомая женщина. «Светлана? Я Ольга, с работы Дмитрия. Он документы забыл». Она протянула папку, но в глазах читалась неловкость. Вдруг добавила: «Кстати, с юбилеем! Дима говорил, что вы… ну, не празднуете в этом году…»
У меня подкосились ноги. Выходит, он не просто забыл — специально решил, что мой праздник не стоит внимания. Обсуждал с коллегой, а мне даже не сказал! Когда Ольга ушла, я вернулась в зал, где Дима смотрел хоккей, а сыновья стреляли в монитор. «Почему ты рассказал на работе, что мы не отмечаем?» — спросила я дрожащим голосом. Он лишь фыркнул: «Да ладно, чего раздуваешь? Завтра купим торт». Сыновья даже не отвлеклись. Я крикнула: «Мне не нужен ваш чёртов торт! Мне нужно, чтобы вы хоть иногда замечали меня!» Но Дима уже переключил канал.
Всю ночь проплакала в подушку. Соседка наутро, узнав историю, сунула коробку конфет: «Светка, плюнь на них, сходи в баню с подругами». Но разве этим залечишь душу? Мой юбилей, вместо того чтобы объединить семью, показал страшную правду — я здесь чужая.
Теперь не знаю — то ли молчать, то ли что-то менять. Простить это равнодушие? Или наконец начать жить для себя? В душе — пустота, будто вымели всю радость. Мечтала о тепле, а получила ледяной душ. Этот день рождения научил меня главному: если даже родные не ценят тебя — значит, пора самой себе стать роднее.
