**Дневник. Запись от пятницы.**
Иногда беда приходит без стука. Не ломает замки, не предупреждает звонком. Просто вваливается в твою жизнь с нарощенными ресницами, слащавой улыбкой и фразой: «О, так вот ты какая!» Именно так к нам ворвалась Алёна — сводная сестра моего мужа, любимица его матери, из-за которой я едва не собрала вещи и не ушла.
Тот вечер начинался обычно. Впервые за месяц я закончила работу вовремя, забрала дочку Соню из сада, и мы зашли погулять в сквер. Тихо, тепло, солнце клонится к закату. Дома нас ждал покой. Но едва я сняла пальто, как зазвонил телефон. Это был Ваня.
«Любимая, я сейчас заеду за Алёной», — сказал он буднично.
«За Алёной?» — переспросила я. «Той самой, сводной?»
«Да. Развелась. Переезжает к нам».
Я знала об Алёне только понаслышке. Десять лет назад её отец женился на Ваниной матери — Людмиле Степановне. С тех пор Алёна была в их семье чуть ли не царицей. Свекровь млела от её «талантов» и «нежной души». Ванек о ней отзывался скупо. Я не лезла в расспросы. Но когда он вернулся за полночь с двумя чемоданами и потухшим взглядом, я поняла — спокойной жизни конец.
На следующее утро мы отправились знакомиться. Алёна открыла дверь в засаленном халате, с растрёпанными волосами и кислой улыбкой.
«Ну вот и ты! — протянула она. — А я думала, Ванина жена будет… эх, да ладно».
Свекровь накрыла стол, будто на свадьбу: холодец, блины, селёдка под шубой. Сидела рядом с Алёной, гладила её по руке и причитала: «Бедняжка, как тебе досталось от этого негодяя!» А потом, словно между прочим, бросила:
«Может, поможешь Алёнушке с работой? У тебя же связи есть».
Так начался ад. Ваня судорожно искал ей место — звонил друзьям, обивал пороги. Я искала квартиру. В итоге соседка через двор сдавала «однушку» — уговорили. Ваня даже договор оформил. Всё — ради «несчастной девочки», которой «жизнь не удалась».
Но хуже было впереди. Утром — звонок от Алёны. Вечером — визит Алёны. Машины нет, подвези. Готовить лень, приду поужинать. Могла ввалиться в десять вечера, упереться руками в бока и заявить:
«Я с работы — как выжатый лимон. У вас хоть суп есть?»
Однажды устроила пьянку, соседи вызвали полицию. Хозяйка квартиры грозила выселением, но Алёна нашла, чем её задобрить. А свекровь наутро примчалась с ором:
«Вы что, не могли проследить за ней?! Она же ещё дитя!»
«Простите, — не выдержала я, — но мы с Ваней не няньки. Помогли — и хватит».
«Ты мне не указывай! — взвизгнула свекровь. — Я с сыном разговариваю!»
Я вышла, но через стену слышала, как она орет про «халатность» и «чёрную неблагодарность».
Через неделю Алёна слегла с «температурой». Ваню отправили за лекарствами, меня — убираться у неё. Я отказалась. Муж надулся. А я вспомнила, как с гриппом сама мыла полы — и никто даже чаю не принёс.
Потом соседи опять пожаловались, и хозяйка велела Алёне съезжать. Работу та тоже потеряла — начальству «нахамила». Свекровь, рыдая, забрала «кровиночку» к себе, осыпая нас проклятиями. Я молчала. Знала — если рот открою, сорвусь.
Но через две недели случилось чудо: подруга позвала Алёну в Питер. Свекровь заламывала руки, а я еле сдерживала улыбку.
Она уехала. Тишина вернулась. Я снова могу дышать. Пусть теперь её «таланты» радуют кого-то другого.
**Вывод:** Иногда надо вовремя сказать «нет» — иначе сядут на шею навсегда.
