Она ушла к другому после десяти лет брака. А спустя год стояла на моём пороге — беременная, сломленная, с пустым взглядом…
Жену свою, Галину, я встретил без малого двенадцать лет назад. Тогда я ещё учился в строительном институте в Ростове-на-Дону, жил в общаге. Галя только переехала из глухого посёлка под Воронежем — робкая, чужая в этом шумном городе. Мы не сразу сошлись. Поначалу я её даже не замечал — слишком тихая была. Вечно с книгой в уголке, ни с кем не болтала.
Но время своё дело сделало. Через пару месяцев мы стали разговаривать — сначала осторожно, потом до поздней ночи не могли наговориться. Она рассказывала о своих страхах, я — о планах. Вскоре нас переселили в семейную комнату — комендантша, видя, что мы серьёзны, пошла навстречу. Так и зажили.
Я с молодости знал, каким должен быть мужчина. Хотел быть опорой, кормильцем, чтобы жена не знала нужды. Сказал Гале прямо: «Тебе работать не придётся. Женское дело — дом да дети. Если мужик семью прокормить не может — так он и не мужик вовсе». Она не возражала. Стряпала, убирала, ждала меня с работы — жили душа в душу.
Шли годы. Я устроился в строительную контору, вырос до прораба, потом своё дело открыл. Купил дом в Подмосковье, две машины — себе и жене. Жили, как мечтали. Лишь одного не хватало — детей. Года шли, а в доме царила тишина. Обошли кучу врачей, денег кучу потратили, а толку ноль. Я старался не показывать, как больно. Она тоже молчала, но в глазах у неё поселилась пустота. В конце концов смирились. Решили: раз судьба не даёт — значит, не судьба.
А потом всё рухнуло. Без предупреждения. Без шанса понять, что вообще происходит.
Вернулся домой раньше — пробку объехал. Во дворе Галиной машины нет, калитка распахнута. Странно. Ждал. Вечер тянулся мучительно. Потом пришло СМС с незнакомого номера:
«Прости. Не могу больше врать. У меня другой. Он возвращается, и я еду с ним. Обманула тебя, но, может, когда-нибудь ты простишь…»
Меня как будто вырубило. Мир рассыпался, как старая штукатурка. Сидел на полу в пустом доме, который строил для двоих, а остался один. Лишь друг, Василий, с работы, вытащил меня из этой бездны. Не дал спиться, не дал пропасть.
Прошло время. Я начал потихоньку приходить в себя. Увидел Галю на фото в соцсетях — где-то на Алтае. Понял: живёт теперь там. А выкинуть её из головы не мог. Всё в доме напоминало о ней. Молился, чтобы вернулась. И вселенная услышала.
Ровно через год — день в день — в дверь позвонили. Открыл… и ноги подкосились. На пороге стояла она. Исхудавшая, с потухшими глазами, в потрёпанной одежде. И с животом. Большим. Она была на сносях.
Галя упала на колени, рыдала и просила прощения. Тот, за кем она ушла, выгнал её. Она ему изменила, а он её вышвырнул. У неё не осталось ничего: ни копейки за душой, ни крыши над головой. И никого, кто бы принял её в таком состоянии. Кроме меня.
Можно назвать меня дураком. Можно сказать, что надо было хлопнуть дверью перед её носом. Но знаете что? Я не смог. Потому что всё это время продолжал любить. Потому что даже сквозь боль хотел видеть её рядом. Потому что знал — все ошибаются. А если я не прощу её, то сам потеряю последнее, что во мне осталось.
Прошло несколько лет. Теперь у нас сын — тот самый, которого, как я думал, у нас никогда не будет. Люблю его как родного, потому что он мой — не по крови, а по сердцу. И Галю люблю, хоть боль в душе и осталась шрамом.
Ни разу не упрекнул её. Не напомнил. Потому что настоящая любовь — это когда прощаешь не за что-то, а вопреки всему.
