Бывало, судьба подкинет такую коллизию, что и в старой русской драме не сыщешь. Муж мой, Иван, вернулся домой с тёмным лицом, швырнул ключи на лавку и молча принялся снимать сапоги. Совсем на него не похоже — обычно от дочки он возвращался сияющий. Не успела я и рта раскрыть, как он сам заговорил, словно прорвало:
— Кать, да ты и представить не можешь! Пришёл я за Настей в сад пораньше, хотел сюрприз устроить. Захожу, а её за руку ведёт какой-то мужлан! Кровь в жилах стынет. Думал — похититель! Кинулся разбираться, а это… ухажёр Татьяны!
Меня звать Катериной, и давно мне известно: бывшая жена Ивана, Татьяна, была его незаживающей раной. Живём мы с ним уж шестой год, сын у нас — Ванюша. Но Татьяна всё это время меж нами витала — как неупокоенная тень. То бежал Иван к ней ночевать, когда та с температурой слегла, то нёс букет на именины «от Насти», но подарок-то явно от себя. А уж сколько раз мы ругались из-за того, что он слишком в её жизнь впутан…
А теперь — замуж она собралась. Наконец-то. Казалось бы, ему и дела нет. Ан нет — злится, бесится, чуть ли не волосы на себе рвёт.
— Представляешь, заявил мне, что у них всё всерьёз! Свадьбу, говорит, скоро справят. Этот Степан — тоже с прошлым, сын у него есть, и вздумалось ему, что Таня будет ему доброй женой да матерью его парнишке.
— Ну и что? Может, и будет. Тебе не радостно? — тихо спросила я, едва сдерживая улыбку.
— Радостно? Ты в своём уме? А ну как он окажется негодяем? Женится, да на стороне гулять станет? А Настя всё это видеть будет? Ей оно надо? Дитя ещё! — метался Иван по избе.
Меж тем думалось: а может, Степан куда надёжнее Ивана? Основательный, хозяйственный, руки из плеч. Заглянула я к Тане в соцсети — фото со Степаном. Улыбки, семейство, ребятишки, шашлыки на фоне берёз. Зашла к нему на страницу — всё как на ладони: с сыном, на работе, в поездках. Ни тебе девиц в соблазнительных нарядах, ни намёков в статусах. Просто крепкий мужик.
Сказала Ивану, что голова разболелась, спать пойду. А сама Ваню уложила да в спальне притаилась, дверь чуть приоткрыв. Знало сердце — звонить он пойдёт Тане. Так и случилось.
— Танюш, да что ж это такое? Ты с ним взаправду? — донёсся из сеней его голос.
Тишина. Потом снова Иван:
— Не хочу я, чтобы у тебя муж был… Подумай обо мне!
Оцепенела я. Не о дочери он печётся. Ревнует. Не ко мне — к ней. К бывшей своей. К той, которую бросил ради «новой жизни», да так и не отпустил.
Лежала я на кровати, в потолок глядя, и чувствовала, как внутри всё рушится. Я — его жена. Мать его сына. Та, с кем он живёт, планы строит, хлеб-соль делит. А он звонит другой бабе, умоляет замуж не идти, потому что ему… больно.
Скажешь: ревнует — значит, любит? Да кого же?
И вот теперь не ведаю, как мне быть. Промолчать, сделать вид, что не слыхала? Или в глаза спросить: кого ты в сердце носишь — меня или Таню? И кто я для тебя вообще, коль не можешь отпустить ту, что ушла?
Лёг Иван рядом, обнял, будто ничего и не было. А я лежала, как посторонняя. Поняла ведь — не одна я у него. Пусть и телом рядом. А душой… там, в глубине, ещё кто-то живёт. И не я это.
Скажите, любовь ли это? Или просто страх утратить власть над той, кого сам предал? Отчего мужчины так болезненно переживают, когда бывшая счастье находит? Отчего их корёжит от мысли, что другой может стать для неё тем, кем они не сумели?
И главное — как с этим жить той, что сейчас рядом?..
