– Раньше без этих ДНК-тестов жили – и ничего, – вздыхала моя подруга на днях. – Люди растили детей, семьи строили. Кто там на кого похож – так это бабушки у подъезда сплетничали. А теперь? Один анализ – и жизнь коту под хвост! Кому нужна такая правда, а? Та, что рушит всё на своём пути?
И она рассказала мне историю, после которой я неделю ворочалась, как кот на сковородке.
Жили-были в Москве молодые супруги – обычная семья: он, она и пятилетний сынишка. Жили душа в душу. Муж жену любил, сына – просто боготворил. Работал, мечтал, планы строил. Малого Ваньку на плечах катал, в хоккей с ним во дворе гонял, сказки на ночь читал. Бабушки с дедушками внука обожали. Картинка, да и только! Пока гром не грянул.
Как-то раз ребёнок начал жаловаться: то голова кружится, то ноги ватные, то сил нет – с постели не встать. Врачи, анализы, больницы, снова врачи… Диагноза нет. Пока один светило не отправил их к генетику.
Тут началось: кто в роду чем болел, какие наследственные болячки, у кого симптомы похожие? Родители руками разводили – нет такого! Ни у кого! Бабушек с дедушками опросили – чисто.
— Странно, – качал головой врач. – Очень странно. За тридцать лет практики впервые вижу, чтобы такая болезнь без семейного анамнеза. Теоретически возможно, но на деле… Не бывает так.
И каждый новый доктор твердил одно: «Наследственное? А кто болел? Никто? Да быть не может!» Отец терпение терял. И однажды – тайком от жены – сдал ДНК-тест. Результат ударил, как кирпич по голове.
Это был не его сын.
Жена, увидев бумажку, сначала остолбенела. Потом разревелась. Потом созналась: да, был один раз. До свадьбы. Когда они только познакомились, всё было несерьёзно. Случайность. Она и сама думала, что ребёнок от мужа.
Начался кромешный ад. Крики, битая посуда, слёзы. Развод оформили за неделю. Бабушка мальчика – мать отца – с гипертоническим кризом слегла. Дед – с сердцем в «Скорую». Маленький Ванька ничего не понимал. Ещё вчера папа обещал сводить его в цирк, а сегодня трубку не берёт. Не приходит. И почему бабушка Нина вдруг назвала его «чужим»?
— Ну скажи, – подруга глянула в окно, – зачем он это сделал? Жили же нормально. Ребёнка любил, растил. Ну, засомневался бы, ну, понервничал – и прошло бы. Всё слишком быстро. Не надо было знать правду. Никому от неё лучше не стало. Только рухнуло всё.
Я молчала. А она добавила:
— Жена бы и так сказала – ничего не было. И врачи ведь говорили – теоретически болезнь может впервые проявиться. Вот и всё. А он что? Теперь ребёнок без отца. Жена без мужа. Родители в больницах. Все несчастны. И ради чего? Ради правды?
С тех пор я часто об этом думаю. Что лучше – жить в неведении или узнать, что твоя жизнь – сплошной обман? Изменит ли это твою любовь к ребёнку? А если он всё равно твой – растил, воспитывал, ты – его отец… Разве чужие гены главное?
Трудно сказать. У каждого своя правда. Но я до сих пор слышу слова подруги:
«Отец – не тот, кто зачал, а тот, кто не предал».
