Дочь попросила меня пожить у них неделю и присмотреть за внуком. Я и не подозревала, что захвачу с собой не только сумку с вещами, но и швабру с фартуком на долгие месяцы.
Когда позвонила Дарья и попросила приехать помочь с маленьким Артёмом, я не раздумывала. Дочь готовилась к сессии, и ей было не до быта. Подруги качали головами: «Марфа, тебе что, больше всех надо? Согласишься — потом не вырвешься». Но разве я могла отказать? Это же моя кровинка, мой внучок.
Я приехала в их дввушку на окраине Екатеринбурга с одной дорожной сумкой и искренним желанием помочь. Но быстро поняла: я здесь не только как бабушка, но и как уборщица, повар, прачка и, самое главное, бесплатная няня на полный день.
Зять Степан пропадал на работе, Даша дни напролёт просиживала за ноутбуком — зубрила билеты. А весь дом лег на мои плечи: готовка, уборка, стирка, да ещё и посудомойка сломана — приходилось мыть горы тарелок руками.
Ну что ж, решила потерпеть. Всего неделя. Одна.
Но неделя превратилась в две, потом в три, а там и месяц пролетел. Дочь сдала экзамены, но тут же ринулась искать работу. Я осталась — куда деваться? Внук ведь маленький, без меня никак.
Меня не просили задержаться. Но и не отпускали. Все как-то само собой: вижу, что нужна — вот и остаюсь. Только каждый день ловлю на себе всё больше недовольных взглядов. То суп пересолен, то рубашки зятя не так разложила. А потом и вовсе стала «мешать».
В их доме я будто тень. Всё делаю, всё помогаю, но чувствую себя чужой. Ни разу не сказали: «Мама, спасибо». Никто не произнёс: «Мам, ты, наверное, устала». Только кривые ухмылки да тяжёлые вздохи. А я надеялась, что они хоть раз оценят мои старания. Обнимут. Хотя бы чаем с вареньем угостят, а не пакетированным.
Не думала, что моя забота обернётся такой невидимой клеткой.
У меня есть своя однокомнатная квартирка в центре. Там тихо, уютно, там мои вязаные салфетки, старые книги, герань на подоконнике. Но я здесь. Каждый день встаю в пять утра, чтобы успеть сварить кашу, накормить Тёму, выгулять его. Днём — обед, стирка, мытьё полов. Вечером — ужин. А ночью лежу на раскладушке в детской и думаю: неужели так будет всегда?
Но я — мать. Я — бабушка. Не брошу. Жду. Жду, что однажды дочь скажет: «Мам, мы так тебе благодарны». Или зять хотя бы покивает: «Без вас бы пропали».
Пока — молчание.
Может, они просто ещё не поняли. Молодые ведь редко сразу осознают цену материнской жертвы. Порой мне кажется, они воспринимают меня как данность. Как ресурс, а не живого человека.
Но я всё равно верю. Верю, что моя любовь и терпение не пропадут даром. Что дочь, когда состарится, вспомнит и поймёт, как важно не только брать, но и благодарить.
Пусть пока не готовы. Я подожду. Я — мать. И у меня, как у всех матерей, в сердце бесконечный запас веры, даже когда очень больно.
