Сегодня снова думала о старшем сыне. О том, как он отдалился, словно меня больше нет в его жизни. И всё из-за той самой девушки, что уже однажды разбила ему сердце.
Каждая мать хочет счастья своему ребёнку. Чтобы рядом был достойный человек, чтобы дело по душе нашёл, чтобы жизнь не искорёжили ошибки, которые мы, родители, так хорошо знаем. Но дети будто нарочно наступают на те же грабли. Так и мой Антон — вроде бы прозрел после развода, а потом… снова шагнул в ту же яму.
Когда он вернулся после учёбы в нашем провинциальном Тамбове, познакомился с Дашей. Скоро весь город шептался: у неё дурная слава, гуляет, пьёт, скандалит с родными. А я подумала: дай-ка посмотрю сама, кто пленил моего мальчика.
Вычистила квартиру до блеска, сварила щи, скатерть расстелила. А она явилась — жвачку жуёт, взгляд наглый, манеры — хоть топор вешай. Ни «здравствуйте», ни уважения. Сразу видно — человек, которому на всех наплевать.
Знакомые качали головами: «Нина, да ты что, не видишь, во что он вляпался?» Видела. Но Антоха тогда ослеп. Через месяц уже в ЗАГС бежали. Её родители свадьбу оплатили. Я молчала. Надеялась: вдруг любовь её исправит?
Но чуда не случилось. Даша ни щи варить не умела, ни полы вымыть — только заказы из кафе да истерики, когда сын с работы валился без сил. Он приползал ко мне, плакал в подушку, чай пил… а потом снова к ней возвращался. Пока не разбежались. Тихо. Без криков. Через полгода.
Видела, как он сох по ней. Молчал, избегал разговоров. И я, как любая мать, попыталась помочь. Свела его с подругой дочери — Ларисой. Умница, тихая, работящая. Не красавица, но душа золотая. Стали встречаться, смеялись, планы строили. Уж я думала: вот, скоро внуков нянчить буду. Но…
Даша вернулась.
Сначала звонила. Потом приезжала. Потом Антон начал пропадать. А потом пришёл к Ларисе — той, что буквально подняла его с колен — и сказал: «Мы слишком разные». Через неделю сообщил мне, что снова женится. На Даше.
Не поверила ушам. Спрашиваю: «Зачем? Ты же уже прошёл через это!» Молчал. А потом набрался духу, позвонил и выдал: «Мама, ты на свадьбу не приезжай. Я знаю, как ты к ней относишься. Не хочу портить день ни тебе, ни себе».
Отказал мне. Мне, матери, что ночей не спала, держала его за руку, когда ему жить не хотелось. Ради кого? Ради той, что его сломала. Ради той, кого даже её родные терпеть не могут.
Я бы и так не поехала. Знаю себя. Но услышать это… будто по лицу ударили.
Теперь часто ловлю себя на мысли: у меня было двое сыновей. А теперь… один. Хотя оба живы. Просто старший сам вычеркнул меня из своей жизни. И за что? За правду? За попытку уберечь?
Говорят, детей нельзя отвергать. Никогда. Но что делать, если это он тебя отвергает? Если твои слова, твоя забота — для него обуза, от которой он спешит избавиться?
Я не злюсь. Просто устала. Устала ждать, когда он прозреет. Устала надеяться, что однажды скажет: «Мама, ты была права». Больше не жду. Младший, Серёжа, рядом. Помогает, звонит, приезжает. У него семья, у него совесть.
А у Антона… только Даша.
