Дочка позвонила и попросила приехать на недельку — присмотреть за внуком. Ну, кто ж откажет? Вот только я и не подозревала, что вместе с чемоданом прихвачу впридачу швабру, тряпки и бесконечный фронт работ.
Когда Алена попросила помочь — она готовилась к сессии, а маленький Степан требовал внимания. Подруги крутили пальцем у виска: «Валентина, ну кому это надо? Согласишься — потом не вырвешься!» Но как отказать? Это же моя девочка. Мой внук.
Приехала я в их трешку на окраине Москвы с добрыми намерениями и одним чемоданчиком. Но быстро поняла: меня ждали не только как бабушку, но и как универсального бойца невидимого фронта. Повар, уборщица, прачка — и всё это в одном лице, да еще и бесплатно.
Зять Сергей пропадал на работе, Алена с утра до ночи корпела над учебниками, а я крутилась как белка в колесе: завтраки, обеды, ужины, стирки. Полы мою, пыль вытираю, посуду вручную отмываю — посудомойка «Белоснежка», конечно, сломана, как обычно.
Ну ладно, думаю, потерплю. Всего неделя! Одна неделя…
Но неделя превратилась в две, потом в месяц. Алена сдала сессию, но тут же кинулась искать работу. Кто ж внука оставит? И вот я уже — постоянный житель. Меня не просили остаться, но и не отпускали. Просто так само собой вышло: бабушка нужна — значит, бабушка есть.
А потом пошли взгляды. Сначала — потому что борщ недосолила. Потом — потому что рубашку Сергея не так погладила. А теперь я уже просто «мешаю».
Я стала в их доме призраком. Всё делаю, всё помогаю — но чувствую себя лишней. Никто не скажет: «Мам, спасибо». Никто не предложит: «Отдохни». Нет, только вздохи да косые взгляды. А я-то надеялась, что оценят… Хотя бы чаем с лимоном угостят, не из пакетика.
Не думала, что моя забота превратится в тихую каторгу.
А дома, в моей однушке в Люберцах, меня ждут вязаные носочки, книжки на полке и герань на окне. Там тихо, уютно, своё. А я тут. Подъем в шесть, завтрак, прогулка с Степой, уборка, стирка… Ночью лежу на диванчике в его комнате и думаю: неужели теперь так всегда?
Но я же мать. Бабушка. Не брошу. Жду. Может, однажды Алена скажет: «Мам, спасибо». Или Сергей как-нибудь пробурчит: «Без вас бы пропали».
Пока — молчок.
Может, они просто еще не доросли. Не понимают, что материнская любовь — это не вода из-под крана, которая всегда под рукой.
Но я все равно верю. Ведь если не верить — как вообще жить? Я же мать. А у нас, у матерей, на сердце — бесконечный кредит терпения, даже когда совсем уж горько.
