**Дневник. 15 октября.**
Мне больно. Больно до слез. Я больше не могу бороться одна, а мои взрослые дети, ради которых я отдала всё, даже не вспоминают о моём существовании. Я поставила условие: либо они начнут помогать, либо я продам квартиру и уеду в интернат. Там хоть кто-то обо мне позаботится.
С мужем, Сергеем, мы жили ради детей — сына Артёма и дочки Светланы. Они были нашей радостью, нашим смыслом. Мы отказывали себе во всём, лишь бы у них было лучшее: дорогие игрушки, хорошая школа, репетиторы. Может, и баловали лишнего, но разве можно жалеть для них последние копейки?
Престижный вуз в Питере, летний лагерь в Сочи — мы с Сергеем работали без остановки, чтобы дети ни в чём не нуждались. Я верила, что они будут благодарны, что мы останемся для них опорой.
Но когда Света вышла замуж и ждала ребёнка, жизнь перевернулась: Сергей умер от инфаркта. Я чуть не сошла с ума от горя. Он был моей опорой, моей второй половиной. Но я держалась ради дочери — ей было тяжело. Я отдала ей свою двушку в районе, доставшуюся от бабушки. Позже, когда Артём женился, отписала ему однокомнатную в спальном районе. Дети получили жильё, но документы я не спешила переоформлять.
В прошлом году я вышла на пенсию. Пора бы и раньше, но я тянула до последнего. В 73 года я ещё могла работать, но здоровье подвело: суставы ноют, сердце пошаливает. Я чувствую, как силы уходят.
Старший внук, Коля, уже в третьем классе, а у Артёма недавно родилась дочка. Я помогала, как могла, но внучку даже не предлагали мне показать. А когда я звонила, просила хоть что-то привезти или помочь по дому, в ответ — вечное «некогда»: работа, усталость, дела.
Видимся раз в год — на Новый год. Остальное время я одна, через силу таскаю сумки, борюсь с пылью и болью. Как-то упала в ванной и не могла встать. Если бы не соседка Галина, которая зашла проведать, так и лежала бы. В больнице дети лишь буркнули: «Мам, мы заняты». Когда выписывали, Света холодно бросила: «Вызывай такси, ты же не ребёнок».
После этого я пошла в соцзащиту. Попросила найти приличный пансионат, узнать цены. Я устала быть обузой, устала от этого одиночества. Хоть там будет уход.
Когда дети наконец приехали, я твёрдо сказала: «Либо помогаете, либо продаю квартиры и уезжаю. Денег хватит». Света взорвалась: «Ты что, шантажируешь? Оставишь нас на улице? У нас ипотека, дети, а ты только о себе думаешь!» Её слова резали, как стекло. Я отдала им всё, а они не могут даже чаю подать?
Я не понимаю, как так вышло. Я не прошу многого — лишь каплю внимания. Но, видно, для них я уже лишняя. Не хочу доживать дни в пустой квартире, чувствуя себя брошенной. Мой выбор сделан. Пусть это звучит жёстко, но у меня не осталось другого выхода.
