Вот как я провожу праздники — с бывшей невесткой, а не с новой женой сына. И извиняться за это не собираюсь.
Мне недавно стукнуло шестьдесят. Пенсия, ноющие ноги, усталость от всего — стандартный набор для женщины, которая тащила всё на себе без чьей-либо помощи. В молодости я работала парикмахером — профессия не сахар, особенно когда целыми днями на ногах, да еще с улыбкой для клиентов. Сейчас здоровье уже не то, работаю редко, в основном для старых знакомых.
Мой муж исчез из моей жизни давным-давно. Развелись почти сразу после рождения сына — оказался лентяем и бездельником, только и знал, что пиво с друзьями да дым сигаретный по всей квартире. Работать — не по чину, а вот жить за мой счет — мастер. Ушла без сожалений, будто гора с плеч. С тех пор всё сама. И сына поднимала одна.
Растила его, как могла. Пыталась быть и матерью, и отцом. Ошибок, конечно, хватало — когда вечно в работе, не до душевных разговоров. Выбивалась из сил. А когда он ушёл в армию, подумала: может, теперь у него жизнь сложится иначе.
Вернулся — привёл девушку. Ладную, добрую, с тёплой улыбкой. Аню. Через пару месяцев — свадьба. Я её приняла сразу, даже разрешила пожить у меня первое время. Мы с ней подружились, честное слово. Ни разу не поругались. Вместе готовили, кино смотрели, обо всём болтали — от пирогов до книг. С ней было легко, будто дочь родная появилась.
Потом они съехали. Родили сына — моего первого внука. Аня не стала сидеть без дела, устроилась на работу. А мой сын карьеру сделал, потом и бизнес открыл. Я радовалась — жизнь налаживается.
Когда мне понадобилась операция, Аня без лишних слов отвезла меня в частную клинику и всё оплатила. Без упрёков, без намёков. Просто помогла. Я ей этого не забуду никогда.
А через девять лет брака — развод. Максим, мой сын, взял и ушёл. Просто собрал вещи и ушёл. Сказал, полюбил другую. Аня боролась за семью, но он как каменный. Позже она призналась: у него уже два года была любовница. Я не поверила своим ушам.
Когда он впервые привёл ко мне новую, у меня чуть челюсть на пол не упала. Вульгарная, грубая, манеры — как у рыночной торговки. Мат через слово, губы, будто уколоты до неба, глаза — пустые. Попробовала поговорить с сыном: «Ты точно хочешь связать жизнь с такой?» Он отмахнулся. Свадьбу они не планируют — его пассия «не любит лишнюю суету».
Я промолчала. Ему не шестнадцать, пусть сам решает. Но внутри у меня что-то сломалось. С Аней мы продолжили общаться. Она заходила с внуком, звонила, приносила супы и фрукты, как раньше. Мы не потеряли друг друга. А с сыном… всё заглохло. Будто его и не было в моей жизни. Или он сам себя из неё вычеркнул.
На праздники я перестала ждать Максима. Потому что знала — придёт не один. А я не хочу видеть эту женщину в своём доме. Не хочу слушать её крики по телефону за моим столом. Не хочу, чтобы внук слышал, как она «разговаривает».
Поэтому на Новый год, Пасху, мой день рождения — у меня Аня. С внуком. Накрываем стол, пьём чай, вспоминаем прошлое. Смеёмся. И мне хорошо. Я не обязана впускать в свою жизнь то, что приносит боль. Даже если это выбор моего сына.
Недавно Максим позвонил, хотел зайти. Я отказала. Сказала прямо: «Если один — приходи. Но ты же не один». Он бросил трубку. С тех пор — тишина.
А мне не больно. Жизнь была непростой, и я знаю, кто рядом, когда тяжело. И я не предам того, кто меня не предал.
Я провожу праздники с бывшей невесткой. Потому что она стала мне ближе, чем родной сын. И да, мне не стыдно.
