— Пусть поживёт одна — глядишь, осознает, кого потеряла. А ты, сынок, не переживай, мама тебя в обиду не даст…
— Ну что, Галина, твой Дима от жены-то ушёл, да?
— Ушёл. И что с того? Теперь по всему подъезду трепаться будешь? — отрезала Галя, поправляя платок на голове.
Дмитрий с Настей прожили вместе чуть больше трёх лет. Недавно у них родилась дочка — внучка, о которой Галина грезила годами. Но вот беда — Дима остался таким же маменькиным сынком, каким и был. Всю жизнь — витал в мечтах, немного инфантильный, избалованный её заботой и всепрощением.
— Зачем мне жена? — рассуждал он пару лет назад. — Только нервы мотать. Все бабы одинаковые — сядут на шею и давай: “Деньги давай, угождай”.
Галя тогда отмахивалась — главное, чтобы сын был рядом. Работать он не стремился, но ей и этого хватало — дома сидит, под крылышком. Какая разница, что тридцать скоро? Всё равно родной.
Но однажды сын вдруг заявил: “Женюсь”. Привёл Настю — тихую, скромную, с глазами, в которых больше сомнений, чем уверенности. Галина выбор одобрила — не ветреная, хозяйственная. Даже купила молодым домик в соседней деревне.
Сначала всё шло нормально. Но Дмитрий к семье оказался не готов. Работал где придётся, чаще сторожем, а потом устроился на кладбище — “там хоть никто не командует”.
— Не могу, мам, она меня достаёт! — жаловался он Галине. — То работа не нравится, то денег мало, то баню новую требует.
— Ох, Димочка… — качала головой Галя. — Ну и жена тебе попалась… Не женщина, а обуза. Поживи у меня, пусть поймёт, каково одной быть.
С тех пор Дима начал метаться — то к Насте, то к маме. Возвращался злой, с претензиями. А Настя… та самая тихая Настя — начала огрызаться, кричать, плакать. И в один из таких скандалов он хлопнул дверью и ушёл “навсегда”.
— Доконала! — заявил он, усаживаясь за мамин стол. — Представляешь, заявила, что я не мужик, если денег не приношу! Пусть сама кормится и ребёнка пелёнками заваливает. Я ей больше ничего не должен!
— Верно, сынок. Нашлась принцесса! Иди, щей поешь, как ты любишь.
О дочке он вспоминал редко. Говорил: “Ну что там сложного? Покормил, погулял, уложил”. А Настя тем временем вернулась к родителям. Галя и ей в спину бросила:
— Чего припёрлась? Дом дали, мужа дали — всё не так. Терпи, как мы терпели!
Соседки перешёптывались: мол, у Димы ребёнок растёт, а он дома сидит, телевизор смотрит.
— Галя, ты бы хоть внучку проведала, — как-то сказала соседка. — Настя одна с малышкой, родители помогают, а вы будто и не вспоминаете.
— Наврала тебе! — отмахнулась Галина. — Не смогла с мужиком ужиться — теперь пусть мучается. А внучку… я отсужу. Моя же кровь!
— Ты серьёзно? У матери ребёнка забирать? У твоего Димы работы нет, он только на диване валяться горазд!
— Не болтай! Он просто… передохнуть решил. Вот одумается — и всё наладит.
Но годы шли, а Дима всё лежал. Ни работы, ни планов. Только ныл про “стервозных баб” и жаловался, что все вокруг виноваты.
— Дима, может, сходишь к Насте, дочку повидаешь… — робко предложила Галина.
— Ты чего, мам? Опять начнёт: “Ты эдакий, денег нет”. Надоело. Я живу для себя!
Только тогда до неё дошло. До самого нутра.
— Хватит, сын, — сказала она однажды. — Мне уже стыдно за тебя. Если Настя алименты подаст — сам разбирайся. Я больше не прикрываю. Ты уже не ребёнок.
Поздно. Слишком поздно. Она поняла, что вырастила не мужчину, а вечно обиженного ребёнка. Настя тем временем вышла замуж повторно. Спокойный, надёжный мужчина. Девочку принял как родную. А Дима?.. Остался с мамой. Без семьи, без цели, без желания что-то менять.
Материнская любовь безгранична. Но иногда она ослепляет.
Если вовремя не снять повязку с глаз, можно однажды обнаружить рядом чужого, ленивого взрослого, уверенного, что ему все должны…
