Разбитые надежды: Драма Ангелины
Ангелина нервно ходила по гостиной их квартиры в Новосибирске, то и дело поглядывая на телефон. Муж опять задерживался, и её терпение лопнуло, как перегретый чайник.
— Где он, чёрт возьми, шляется? — сквозь зубы процедила она, сжимая телефон так, что костяшки пальцев побелели.
Дверь щёлкнула, и в прихожей появился Игорь, усталый, но с виноватой ухмылкой. В руках он держал скромный букет ромашек.
— Это тебе, — протянул он цветы. — Извини, задержался у мамы, помогал ей.
— Задержался? — Ангелина вспыхнула, голос задрожал от обиды. — Хоть бы позвонил! Я здесь волнуюсь, как ненормальная!
— Замотался, забыл, — Игорь опустил глаза, нервно теребя манжеты рубашки. — Мать помогала, а потом… Слушай, мы кое-что с ней обсудили.
— Что обсудили? — Ангелина замерла, почувствовав холодок по спине.
Игорь глубоко вздохнул и начал говорить. Ангелина слушала, и с каждым его словом лицо её каменело от гнева и неверия.
Она уже и не помнила, когда видела мужа дома дольше часа. Он уходил на рассвете, возвращался глубокой ночью, когда она давно спала. Если вообще возвращался. Лето ворвалось в город, и Игорь словно подменился. Зимой он спешил домой, закутывался в плед, ворчал на её предложения прогуляться. Теперь же его словно ветром сдувало — пропадал на днях.
Мать Игоря, Галина Николаевна, с первой же встречи вызывала у Ангелины раздражение. Когда они познакомились, она почувствовала, как свёкровь смотрит на неё с холодной оценкой, будто на вещь в магазине. За столом Галина Николаевна говорила только с сыном, игнорируя невестку. Ангелине даже жалко было её мужа, Владимира Ивановича. Тот выглядел измученным, говорил тихо, будто боясь её гнева, и вздрагивал от каждого её резкого слова.
Тогда же Ангелина поняла: жить с такой роднёй — просто пытка. К счастью, у неё была своя квартира, и после свадьбы Игорь переехал к ней. Галина Николаевна даже обрадовалась, помогла сыну собрать вещи, словно была рада избавиться от него.
На новоселье свёкровь заглянула ненадолго: осмотрела квартиру строгим взглядом, выпила чай и ушла. Прошёл год их брака, и Ангелина не могла сказать, что он был несчастливым. Жили, как большинство: работа, дом, редкие праздники. Её родители остались в другом городе, звали к себе, но она ценила свою независимость. Здесь у неё была работа, друзья, жильё и муж. Казалось, всё идёт нормально. Игорь был непритязательным, жили скромно, но денег хватало.
Иногда помогали свёкрови, если та просила сына. Раз в месяц могли выбраться в кафе, строили планы, мечтали о будущем. Ангелина хотела детей, но Игорь отмалчивался. Она понимала: мечтать легко, а содержать ребёнка — совсем другое. Игорь же грезил о машине. Ангелина соглашалась, что автомобиль — вещь полезная, но дорогая. Брать кредит она не хотела, просить у родных — тем более. Пришлось бы во всём себе отказывать, откладывая почти всю зарплату, и то хватило бы только на подержанную машину.
Игорь оправдывался просто:
— Матери помогаю. Дачный сезон начался, ей туда каждый день, а я с ней. Надо же поддержать.
— А мне помогать не надо?! — взрывалась Ангелина. — Сколько раз просила починить кран? Дверь на балкон еле держится!
— Ангел, ну что ты сравниваешь? Это же мать! — отмахивался он.
Такие разговоры учащались. Ангелина устала быть женой «по выходным», да и то не всегда. Даже в субботу Игорь уезжал к родителям. Ей было легче без этих поездок на дачу, но иногда она задумывалась: почему её не зовут?
Однажды у свёкрови она попробовала солёные огурцы. Они были такими вкусными, что Ангелина незаметно съела половину банки.
— Сами делаете? — восхитилась она.
— Конечно, — гордо ответила Галина Николаевна. — Весной и летом работаю, чтобы зимой своё было.
— Моя мама не закатывает, я уже забыла этот вкус, — сказала Ангелина, надеясь, что свёкровь поделится.
Но та пропустила намёк мимо ушей.
— Странно. Как это — не делать заготовки? Я каждый год банки кручу. Тяжело, но зимой на столе огурцы, помидоры, варенье. А у лентяев стол всегда пустой, — она бросала Ангелине укоризненный взгляд.
Ангелина больше не заговаривала об этом. По дороге домой купила банку огурцов, нажарила картошки и съела всё одна.
Тем вечером Игорь снова опоздал. Ангелина, кипя от злости, металась по комнате, сжимая телефон. Ей надоело ужинать одной, надоело ждать мужа, как преданная собака. Дверь открылась, и она напряглась, готовая высказать всё. Игорь вошёл с букетом ромашек, виновато улыбаясь.
— Прости, — сказал он, протягивая цветы.
Ангелина молча поставила их в вазу, надеясь, что вечер станет романтичным. Но Игорь сел в кресло, хитро улыбнулся и начал:
— Мы с матерью поговорили. Зачем тебе эта квартира? Продадим её, купим дешевле.
Ангелина онемела. Игорь, не замечая её реакции, продолжал:
— Ты всё время злишься, что я мало бываю дома. Продадим эту квартиру, возьмём маленькую на окраине, на разницу купим машину. И к маминой даче ближе будет, возить её удобнее, чем на электричке таскаться, а потом пешком три километра.
Ангелина смотрела на мужа, и в груди клокотала буря. Какой он муж? Приложение к своей матери! Хотелось кричать, но она сдержалась и ледяным тоном сказала:
— Милый, ты голоден?
— Нет, у мамы поел. У неё такая курочка была — пальчики оближешь! — Игорь мечтательно закатил глаза.
Ангелина почувствовала, как что-то внутри оборвалось. Этот человек никогда не станет ни мужем, ни отцом её детей.
— Знаешь, — начала она ледяным тоном, — лучше продайте дачу и купите машину. Тогда и возить мать не придётся, и дома будешь чаще.
— Ты что?! — ахнул Игорь. — Ма— Мать никогда не согласится! — закричал Игорь, а Ангелина, не дожидаясь продолжения, резко развернулась и захлопнула за собой дверь спальни.
