Разбитые мечты: Драма Алины
Алина нервно ходила по гостиной их квартиры в Казани, то и дело поглядывая на телефон. Муж снова опаздывал, и её терпение таяло, как весенний снег.
— Где его носит, негодяя? — сквозь зубы прошептала она, сжимая телефон так, что суставы побелели.
Щёлкнул замок, и в прихожей появился Артём, усталый, но с виноватой улыбкой. В руках он держал скромный букет васильков.
— Это тебе, — протянул он цветы. — Извини, задержался у мамы, помогал с ремонтом.
— Задержался? — Алина вспыхнула, голос её дрожал от обиды. — Хотя бы позвонить мог! Я тут с ума схожу от волнения!
— Занялся, забыл, — Артём потупил взгляд, теребя рукав куртки. — Слушай, мы с мамой кое-что обсудили…
— Что именно? — Алина замерла, почувствовав холодок вдоль спины.
Артём тяжело вздохнул и начал говорить. Алина слушала, и с каждым его словом лицо её каменело от гнева и неверия.
Она уже и не вспоминала, когда видела мужа дома дольше часа. Он уходил на рассвете, возвращался под утро, когда она давно спала. Если вообще возвращался. Лето ворвалось в город, и Артём словно стал другим человеком. Зимой он спешил домой, закутывался в плед, ворчал на её предложения прогуляться. А теперь его будто подменили — исчезал на целые дни.
Мать Артёма, Галина Ивановна, с первого взгляда вызвала у Алины неприязнь. При знакомстве свекровь смерила её холодным взглядом, будто оценивала товар на рынке. За столом Галина Ивановна говорила только с сыном, игнорируя невестку. Алине стало жаль её мужа, Сергея Николаевича. Тот выглядел измождённым, робко поддакивал жене, вздрагивая от её резких слов.
Уже тогда Алина поняла: жить под одной крышей с такой роднёй — сущий ад. К счастью, у неё была своя квартира, и после свадьбы Артём переехал к ней. Галина Ивановна даже не возражала, помогла сыну собрать вещи, будто рада была избавиться от него.
На новоселье свекровь заглянула ненадолго: осмотрела квартиру оценивающим взглядом, выпила чаю и ушла. Прошёл год их брака, и Алина не могла ни похвастаться, ни пожаловаться. Жили, как все: работа, дом, редкие выходные. Её родители остались в другом городе, звали к себе, но она привыкла к самостоятельности. Здесь у неё была работа, друзья, жильё и муж. Казалось, семейная жизнь складывается неплохо. Артём был неприхотлив, жили скромно, но хватало.
Иногда помогали свекрови, если та просила. Раз в месяц могли сходить в кафе, строили планы, мечтали. Алина мечтала о детях, но Артём отмалчивался. Она понимала: мечтать легко, а растить ребёнка — другое дело. Артём же грезил о машине. Алина соглашалась, что машина нужна, но дорого. Кредит брать не хотела, просить у родных — тем более. Пришлось бы во всём себе отказывать, и то хватило бы только на “Жигули” с пробегом.
Артём оправдывал свои отлучки просто:
— Маме помогаю. Дачный сезон, она там каждый день, а я с ней. Надо поддержать.
— А мне помогать не надо? — взрывалась Алина. — Сколько раз просила кран починить? Дверь на балкон еле держится!
— Аля, ну что ты? Это же мама! — отмахивался он.
Такие разговоры случались всё чаще. Алина устала быть женой “по выходным”, да и то не всегда. Даже в субботу Артём мчался к родителям. Она радовалась, что её не таскают на дачу, но иногда задумывалась: почему?
Однажды у свекрови она попробовала солёные огурцы. Они были такими хрустящими, что Алина незаметно съела полбанки.
— Сами делали? — восхитилась она.
— Конечно, — гордо ответила Галина Ивановна. — Всё лето вкалываю, чтобы зимой своё было.
— У нас дома не закатывают, я уже забыла этот вкус, — сказала Алина, надеясь, что свекровь поделится.
Но Галина Ивановна сделала вид, что не поняла намёка.
— Странные вы люди. Как это — не делать заготовки? Я каждый год банки кручу. Тяжело, зато зимой на столе свои огурцы, помидоры, варенье. А у лентяев — пусто, — она бросила на Алину осуждающий взгляд.
Алина больше не заводила эту тему. По дороге домой купила банку огурцов, нажарила картошки и съела одна.
В тот вечер Артём снова опоздал. Алина, кипя от злости, металась по комнате, сжимая телефон. Ей надоело ужинать одной, надоело ждать мужа, как преданная собака. Дверь открылась, и она приготовилась высказать всё. Артём вошёл с букетом васильков, виновато улыбаясь.
— Прости, Аля, — сказал он, протягивая цветы.
Алина молча поставила букет в вазу, надеясь, что вечер будет романтичным. Но Артём уселся в кресло, хитро взглянул на неё и начал:
— Мы с мамой посоветовались и решили: зачем нам эта квартира? Давай продадим и купим что-то попроще.
Алина онемела. Артём, не замечая её реакции, продолжал:
— Ты же злишься, что я мало с тобой. Если продадим, купим маленькую на окраине, на разницу возьмём машину. И к маминой даче ближе будет, возить её удобнее, чем на электричке тащиться, а потом пешком.
Алина смотрела на мужа, и в груди поднималась буря. Какой он муж? Придаток к матери! Хотелось кричать, но она сдержалась, выдавив:
— Милый, ты голоден?
— Нет, у мамы поел. У неё сегодня такая утка запечённая была, пальчики оближешь, — Артём мечтательно закатил глаза.
Алина почувствовала, как что-то внутри оборвалось. Этот человек никогда не станет ни мужем, ни отцом её детей.
— Знаешь, — начала она ледяным тоном, — лучше продайте дачу и купите машину. Тогда и возить маму не придётся, и дома будешь чаще.
— Ты чего? — ахнул Артём. — Мама никогда не согласится! И куда мы летом ездить будем? Ну, я с мамой. Папа дачу не любит.
— Тогда другой вариант, — Алина выпрямилась, голос её дрожал от решимости. — Собирай вещи и марш к родителям. Завтра идём подавать на развод. Я уОна захлопнула за ним дверь и впервые за долгое время почувствовала, что дышит свободно.
