Чужие в нашем доме: Благодарность свекрови за навязанных гостей
Я сидела на кухне нашей тесной квартирки в Нижнем Новгороде, сжимая в руках кружку с уже холодным чаем, и безуспешно пыталась сдержать слёзы. Четыре года брака с Максимом, годы лишений ради собственного угла, а теперь наш дом превратился в перевалочный пункт для гостей его матери. Последней каплей стала её приятельница, которую свекровь, Маргарита Семёновна, буквально впихнула в нашу жизнь без спроса.
Мы с Максимом — выходцы из провинции. Годы скитаний по съёмным углам, где тараканы были нашими постоянными соседями, научили нас считать каждую копейку. Мы отказывали себе во всём ради ипотеки. Родители не помогали: моя мама подарила на свадьбу мультиварку, а свекровь вручила электрочайник, который сгорел через две недели.
После долгих лет мы наконец купили однокомнатную. Ремонт делали своими руками — денег на рабочих не было. Максим ночами клеил обои, а я красила стены, пока пальцы не немели от усталости. Родственники не то чтобы помогали — они появлялись только по праздникам. Но едва мы привели жильё в порядок, Маргарита Семёновна объявила:
— Вам нужно приютить мою подругу Галину. Я ей выбила путёвку в санаторий, и теперь она мне обязана. Покажите ей город!
Она даже не спросила, удобно ли нам. Просто поставила перед фактом. Выходит, свекровь заботится о своих долгах, а мы должны тратить время и силы на чужого человека? Я задыхалась от ярости, но Максим, как всегда, промолчал.
Мы встретили Галину на вокзале. Она оказалась наглой и бесцеремонной. Мы водили её по Нижнему Новгороду, а она вела себя, будто мы её личные экскурсоводы. Требовала кофе, обеды, бесконечные фото. Мы с Максимом чувствовали себя бесплатной обслугой. Я кипела от злости, но терпела ради мужа.
Это был не первый случай. Год назад у нас месяц жил её младший брат Артём. Он ел за наш счёт, напивался, буянил по ночам, а потом прихватил куртку Максима, заявив, что она ему больше нужна. В довершение он потребовал, чтобы я нашла ему «городскую девчонку», чтобы не возвращаться в деревню. Я была в шоке, но Маргарита Семёновна лишь отмахнулась: «Ну, он же молодой, дури ещё не выветрилось».
Галина уехала довольная, а у меня внутри осталась горечь. Я знала — это не конец. Максим не умел отказывать матери. Будто забыл, как в 17 лет она выставила его на улицу с одним рюкзаком, крича, что он должен сам пробивать дорогу в жизни. А теперь разыгрывает святую, и он верит каждому её слову.
Я пыталась говорить с ним, объясняла, что мы — отдельная семья, что скоро у нас будет ребёнок, и чужие в доме нам ни к чему. Но он смотрел на меня пустым взглядом, словно не понимая.
— Лен, мама же хочет как лучше, — твердил он, как заезженная пластинка.
Хочет как лучше? Маргарита Семёновна просто пользуется нами! У неё самой ипотечная двушка — почему она не селит туда своих гостей? Она не дала ни рубля на нашу квартиру, но теперь без стеснения эксплуатирует нашу доброту. Меня трясёт от злости, когда я вижу её слащавую улыбку. Перед Максимом она — любящая мать, а за его спиной — наглец, которому наплевать на наши границы.
Однажды я взорвалась. Галина только уехала, а свекровь тут же позвонила «поблагодарить» и мимоходом заявила, что скоро пожалует её двоюродная сестра. Я не выдержала:
— Хватит! Это наш дом, не вокзальная гостиница! Хотите помогать своим друзьям — пусть живут у вас!
Она фыркнула в трубку:
— Неблагодарная! Я для вас стараюсь, а ты вот так?
Максим, услышав мой крик, побледнел.
— Лен, зачем ты так с мамой? Она не со зла.
Я посмотрела на него, и сердце сжалось. Он не видел, как она им манипулирует, как разрушает нашу семью. Я хочу защитить наш дом, нашего будущего ребёнка, но что делать, если муж — на её стороне?
Теперь мне предстоит выбор: молчать и терпеть или поставить вопрос ребром. Я мечтаю, чтобы Маргарита Семёновна исчезла из нашей жизни, чтобы Максим наконец прозрел. Но боюсь, что, если начну войну, проиграю всё. Как поставить свекровь на место, не потеряв семью?
