Мой сын, Игорь, женился десять лет назад. С тех пор он, его жена Светлана и их дочурка ютятся в малюсенькой однушке в Нижнем Новгороде. Семь лет назад Игорь купил участок и загорелся мечтой о собственном доме. Первый год стройка не двигалась дальше разговоров. На второй поставили забор и залили фундамент. А потом — снова затишье: не хватало средств. Но сын не сдавался, копил по рублю, надеясь на лучшее.
За эти годы успели возвести только первый этаж. А мечта-то — просторный двухэтажный дом, где хватит места всем, включая меня. Игорь всегда был привязан к семье, хотел, чтобы жили вместе. Первый этаж появился благодаря тому, что Светлана уговорила его поменять их двушку на меньшую квартиру, а разницу вложить в строительство. Теперь же им самим стало тесно.
Когда они приезжают ко мне, все разговоры — только о стройке. С азартом обсуждают плитку в ванной, проводку и утепление стен. Никто не спросит, как мои дела, не поинтересуется здоровьем. Я молча слушаю, а в груди растёт тревога.
Давно чуяла, что Игорь со Светой задумали продать мою двушку, чтобы закончить дом. Как-то сын невзначай бросил: «Мы же все вместе будем жить, мам, под одной крышей!» Не выдержала и спросила прямо: «То есть мне квартиру продать?»
Они оживились, закивали, стали расписывать, как здорово будет жить всем вместе. Но я взглянула на Свету — и поняла, что под одной крышей с ней не выживу. Она меня терпеть не может, а я устала делать вид, будто не замечаю. Её ледяные взгляды, язвительные комментарии — всё как на ладони.
С другой стороны, сына мне искренне жаль. Он старается, но в таком темпе дом достроят только к пенсии. Хочется помочь, дать внучке простор. Но тут же вопрос: «А где жить мне?» В их однушку я не влезу, а недостроенный дом без удобств — тоже не вариант.
Света, конечно, быстро нашла решение: «Мам, тебе же отлично на даче!» Да, у нас есть старый домик под Нижним. Летом — мило: травка, воздух, можно на выходные приехать. Но зимой? Колоть дрова, подметать снег с крыши, мыться в тазу? У меня и так здоровье пошаливает, куда уж тут.
«В деревнях же как-то живут!» — усмехнулась Света. Ну да, живут, но в нормальных избах, а не в сарае без отопления! Но деньги-то нужны, и я чувствую, как меня мягко подталкивают к жертве.
В последнее время часто заглядываю к соседу, Валентину. Он, как и я, одинок. Пьём чай, болтаем, иногда я приношу ему пирожки. И вот недавно случайно подслушала, как Света говорила по телефону: мол, меня можно «к Валентину пристроить», а квартиру продать.
Вот тебе и раз. Чего ещё ждать? Я-то знала, что в их «просторном доме» мне места не найдётся. Но чтобы вот так запросто решать за меня? Сердце щемит. Думаю о сыне — может, всё же помочь? Он ведь мой родной, хочется, чтобы у него всё получилось. Но страх гложет: неужели на старости лет останусь без крыши, без своего угла, как бродяжка под забором?
