Сергей садится в машину после работы, когда звонит неизвестный номер. Нехотя берёт трубку.
— Алло. Кто говорит?
— Это я… Привет, — женский голос звучит неуверенно.
— Кто — я? — морщит лоб Сергей. — Назовитесь!
Пауза. Затем шёпот:
— Это я… твоя мать.
Сергей замирает. Пальцы вцепляются в руль, сердце бьётся чаще.
— Что за бред? Моя мать умерла двадцать девять лет назад!
— Нет… Я — Галина… Я родила тебя. Сергей, это правда я…
Он бросает трубку. В висках стучит, ладони влажные. Кажется, будто кто-то распахнул дверь в прошлое, которое он давно закопал.
Через минуту звонок повторяется. Тот же номер.
— Я не желаю вас слушать, — резко говорит он. — У меня нет матери. Та, что родила, бросила меня в девять лет. С тех пор я сирота.
— Прошу… Дайте мне пять минут. Умоляю…
— Зачем? Чтобы выслушать враньё?
— Просто встреться со мной. Один раз. Я всё объясню.
Сергей не хочет. Но знает — она не отвяжется. Раздобудет адрес, придёт к дому, напугает жену, встревожит детей.
Через два дня они встречаются в парке на окраине Твери.
Галина Николаевна сидит на скамейке, сгорбившись. Лицо измученное, но в глазах ещё теплится что-то от прежней красоты. Руки дрожат.
— Привет, Серёжа…
— Сергей, — поправляет он ледяным тоном.
Она поднимает взгляд — в нём отчаяние.
— Я виновата… Но у меня не было выбора…
Он молчит. Перед глазами всплывают детские воспоминания: её крики, разбитая посуда, ночи в одиночестве, пока она гуляла с чужими мужчинами.
— Ты оставила меня у тёти Маши. Сказала: «Вернусь через месяц». А сама сбежала в Италию с каким-то делецом.
— Я думала, он нам поможет… Но он не захотел тебя. И я…
— Ты выбрала его. Не меня.
Она всхлипывает.
— Мне не к кому идти. Муж умер, его дети выгнали меня. Жить негде. Денег нет. Я совсем одна.
— Тебе себя жалко? — наклоняет голову Сергей. — А мне в девять лет кто-то сострадал?
— Прости… Я не знала, как вернуться. Всё ждала, что ты сам меня найдёшь…
— Ты даже письма не написала. Ни одного.
Тишина. Затем шёпот:
— Но ты вырос хорошим человеком…
— Я вырос благодаря тем, кого ты презирала. Тёте Маше. Моей жене. Друзьям. Но не благодаря тебе.
Она тянется к его руке, но он отстраняется.
— Я не сужу тебя. Но ты для меня — пустота.
— Я умираю… — шепчет она.
— Тогда иди исповедуйся. Но не мне.
Он встаёт и уходит, не оглядываясь.
И впервые за годы чувствует в груди свободу. Прошлое больше не тянет. А жизнь — идёт вперёд.
