**Дневник**
Когда мы с Дмитрием познакомились, нам уже перевалило за тридцать. В такие годы не до долгих ухаживаний — сошлись быстро: встретились, понравились друг другу, через пару месяцев подали заявление. Оба хотели семью. Я мечтала о ребенке, а у Димы раньше и серьёзных отношений не было — вот и рвался в отцы. Расписались без лишнего пафоса, стали жить в моей бабушкиной двушке, которую мне оставили в наследство. Сделали ремонт, купили мебель — обустраивали своё гнёздышко.
Со свекровью, Галиной Петровной, до свадьбы виделась пару раз — в кафе да на самой регистрации. Первое впечатление — женщина смирная, вежливая, сына отпустила без скандалов, в наши дела не лезла. Думала, вот повезло — свекровь не конфликтная. Как же я ошибалась.
С ребёнком не тянули. Забеременела почти сразу, и всю беременность муж меня буквально на руках носил. В три ночи резал апельсины, по утрам готовил бутерброды с красной икрой, гладил живот и шептал сыну сказки. А свекровь вроде бы не мешала. Разве что передавала через Диму гостинцы — банки солений, пряники.
Сперва не придала значения, но банки иногда были в пыли, соленья — с плесенью, а пряники — черствые. Списывала на возраст: бабушка, зрение плохое, в магазине могли втюхать просрочку. Но когда родился наш Артёмка — начался ад.
Свекровь предложила пожить у нас первое время — мол, поможет с ребёнком, а свою квартиру сдаст, и нам подмога деньгами. У Димы на работе тогда задержки с зарплатой, да ещё и кредит на машину висел. Решили — пусть поживёт.
Но Галина Петровна не просто приехала — она захватила квартиру. С целым возом барахла. Нет, даже не барахла — настоящего хлама: рваные шторы, треснутые тарелки, сломанные погремушки, кипы старых газет. И с каждым днём её «коллекция» росла. Заметила, что в мусоре стали появляться упаковки от еды, которую мы не покупали.
А потом я увидела, как она тащит из-под мусорного бака грязный пакет с логотипом «Пятёрочки». Заглянула — и обомлела. Там была явная просрочка: хлеб с зелёной плесенью, творог, срок которого истёк десять дней назад, помидоры, превратившиеся в кисель. И всё это — в дом, где лежит грудной ребёнок!
Чтобы кормить нас! Меня, только что родившую, и моего Артёмку! Устроила скандал. Требую от мужа — поговори с матерью. А он… оправдывает её. Говорит, мол, она в голодные 90-е выросла, её мать так же кормила семью — с помойки еду таскала, лишь бы дети не умерли с голоду.
— Но сейчас не девяностые! — ору я. — У нас есть деньги! Мы не нищие, чтобы жрать отбросы! Ты понимаешь, что ребёнка можно угробить?!
Он молчит. Потом тихо: «Мама не со зла. Она заботится».
Заботится?! Хватит. Собрала вещи, взяла сына и уехала к родителям в Тулу. Там чисто, спокойно, и никто не пихает в нас гниль из контейнера.
Поставила Диме ультиматум: либо его мать вывозит свой хлам из нашей квартиры, либо живите вдвоём. Я в антисанитарию и помойку не вернусь.
Теперь вот думаю: перегнула? Может, стоило мягче? Объяснить ещё раз? Дать шанс? Или правильно сделала, что поставила ребёнка выше их «заботы»?
