Эхо прошлого: трагедия Ольги Ивановны
Ольга Ивановна стояла перед потрёпанной дверью подъезда, сжимая в дрожащих пальцах конверт. Девятиэтажная хрущёвка в спальном районе подмосковного городка Королёв казалась чужой, будто из другой жизни. Но где-то там, на пятом этаже, жил её сын. Тридцать лет назад она оставила его – маленького мальчика с вихром на лбу. Теперь ему тридцать пять…
— Глупость, — прошептала она, всматриваясь в потускневшие окна. — Совершенно безнадёжная глупость…
На скамейке у входа сидели бабушки, перемывающие косточки соседям. Одна из них окликнула:
— К кому это вы, голубушка?
— К Дмитрию… Дмитрию Владимировичу, — голос Ольги дрогнул, имя сына прозвучало как отголосок былого.
— К Диме? — оживилась старушка. — Хороший парень, вежливый, всегда приветствует. А вы ему кто?
Ольга промолчала, торопливо шагнув в подъезд. Кто она ему? Мать, не видевшая его три десятка лет? Посторонняя тётка с той же фамилией? В лифте она достала зеркальце. Серебро в волосах, морщинки у глаз – в пятьдесят семь лет былое не скроить заново. Вспомнит ли он её лицо? Или в памяти остался лишь размытый силуэт?
Пятый этаж. Квартира направо. Наверняка женат. В его возрасте иначе и быть не может… Ольга подняла руку к звонку, но пальцы предательски затряслись. Она простояла так минуту, две, пять. А потом, не решившись, спустилась вниз и сунула конверт в почтовый ящик.
«Дима. Я знаю, что не вправе просить. Но дай мне шанс объясниться. Мама. Позвони, вот мой номер…»
Мама. Как непривычно звучало это слово после тридцати лет молчания. Ольга вернулась к машине и просидела там до темноты, не сводя глаз с подъезда. Вот высокий мужчина с портфелем – вылитый отец в молодости. Это он. А вот женщина с пакетами из «Пятёрочки» – наверное, супруга. Они о чём-то переговаривались, смеялись. Обычная семья, обычный вечер. Прочёл ли он её послание? Позвонит ли?
Телефон зазвонил, когда она уже собиралась уезжать. Звонил Владимир, её бывший муж.
— Зачем ты приехала? — его голос, некогда столь знакомый, звучал устало и холодно.
— Володя…
— Не надо. Просто скажи – зачем?
— Я хочу увидеть сына, — голос Ольги сорвался.
Он фыркнул, и в этом звуке было столько горечи и презрения.
— Сына? Тридцать лет не вспоминала, а тут вдруг озаботилась?
— Ты не понимаешь…
— Нет, это ты не понимаешь, — его голос стал тише, но твёрже. — Где ты была, когда он температурил? Когда в школе его дразнили? Когда поступал в университет? Где была все эти годы?
Ольга молчала. Что тут скажешь?
— Он позвонил мне. Сказал, что выбросил твою записку, — добавил Владимир. — Уезжай, Ольга. Ты опоздала. На тридцать лет опоздала.
Гудки в трубке резанули по сердцу. Ольга сидела, глядя на потухшие окна. Вспомнился маленький Дима, звавший её ночами. Как она вставала, качала его, напевая колыбельную… Почему она тогда уехала? Почему не боролась за него?
На следующий день она вернулась. Дождалась, пока Владимир уйдёт на работу, и проследовала за ним. Припарковалась у здания, вошла следом. Он не изменился – та же прямая осанка, тот же внимательный взгляд. Только виски совсем седые.
— Я просил тебя уехать, — бросил он, увидев её.
— Володя, пожалуйста. Я просто хочу поговорить с ним. Объяснить…
— Что объяснить? — он скривился, будто от боли. — Как ты сбежала к другому? Как строила новую жизнь? Как забыла про нас?
— Я не забывала! — слёзы хлынули из глаз. — Я каждый день думала о нём!
— Думала? — он горько усмехнулся. — А я растил. Один. Не спал ночами, когда он болел. Водил на футбол. Учил быть мужчиной. А ты – думала.
Ольга опустила голову. В приёмной было тихо, лишь тикали часы.
— Знаешь, о чём он спрашивал в детстве? — голос Владимира стал шёпотом. — Пап, а почему мама меня не любит? Что я ему отвечал?
— Я любила его! Люблю! — Ольга задыхалась от слёз.
— Нет, Ольга. Ты любила себя. Свою свободу. Свои мечты. А его – нет.
Она вышла из здания, едва держась на ногах. В машине руки дрожали так, что не могла вставить ключ в замок зажигания. Перед глазами стоял маленький Дима, спрашивающий, почему мама его не любит. Как она могла? Как?
Вечером она снова приехала к его дому. Увидела во дворе жену Дмитрия – узнала её по вчерашнему дню.
— Простите! — крикнула Ольга, голос срывался. — Можно вас на минуту?
Женщина обернулась, её взгляд был настороженным.
— Вы кто?
— Я… — Ольга запнулась, слова жгли горло. — Я мама Димы.
— А-а, та самая мама, — в голосе женщины, которую звали Наташей, прозвучала горечь.
— Пожалуйста, мне нужно с ним поговорить.
— Зачем? — Наташа покачала головой. — Чтобы снова его ранить?
— Нет, я…
— Знаете, — Наташа поправила сумку на плече, — он никогда о вас не говорит. Вообще. Для него этой темы нет. И я бы на вашем месте…
— Наташ! Ты где зависла? — раздался голос.
Они обе вздрогнули. У подъезда стоял Дмитрий – высокий, плечистый, вылитый молодой Владимир. Он смотрел на них, хмуря брови.
— Дима! — Ольга шагнула к нему, сердце колотилось в горле. — Дима, это я…
Он смотрел на неё холодно, как на незнакомку.
— Я знаю, кто вы, — сказал он ровно. — И говорить не хочу.
— Сыночек…
— Не называйте меня так, — его голос стал резким. — Вы бросили меня. Я вам был не нужен. Теперь вы мне не нужны.
— Дай мне объяснить!
— Что объяснить? — он горько усмехнулся, как Владимир. — Как вы уехали строить новую жизнь? Как вышли замуж?Ольга медленно развернулась и пошла прочь, понимая, что её дорога здесь закончилась.
