«Квартира, ставшая чужой»: когда родные превратили дом в место раздора
Олег сидел за бумагами, когда раздался звонок. На экране мелькнуло имя жены — Светлана. Он нахмурился: она редко беспокоила его днём.
— Привет, Света. Что-то не так? — спросил он, отложив документы.
— Всё кончено, — прошептала она, и голос её дрожал. — Нас выгоняют. Нам негде жить!
— Как так?! — Олег вскочил со стула. — С квартирой что-то случилось? Пожар? Прорыв трубы?
— Квартира цела… просто нам больше нельзя там жить, — выдавила Светлана.
— Кто смеет запретить нам жить в нашем доме?!
— Кто?.. Твоя мать! — вырвалось у неё, и в этом крике слились боль, злость и отчаяние.
Когда-то, давным-давно, они со Светланой перебрались в Москву с двумя дочками: старшей, Катей, было семь, младшей, Настей — пять. Начинали с нуля, снимали угол, работали без устали. Потом удача улыбнулась: отец Олега неожиданно получил в наследство трёшку от троюродного дяди.
— Живите, — буркнул старик. — Я стар, налоги не душат, квартира записана на меня, но мешать не стану.
Они вложили в ремонт все сбережения, купили мебель. Жили. Уже считали квартиру своей, хоть и не на бумаге. Но Светлана всё равно не могла унять тревогу.
— Мы вбухали сюда все деньги, а прав у нас нет, — твердила она мужу.
— Не забивай голову. Родители — свои люди. Кто нас выставит?
Но выгнали. И именно свои.
Всё началось с юбилея отца. Приехали, отметили. А наутро свекровь объявила:
— Мы решили: к вам поселится наш племянник Игорь. Поступил в институт, в общаге места нет. У вас просторно. Да и вообще, — добавила, бросая взгляд на Светлану, — квартира наша, мы решаем, кто в ней живёт.
Светлана онемела. Олег лишь пожал плечами:
— Пусть едет. Места хватит.
Она сжала губы. Не место спорить. Но внутри что-то оборвалось.
Игорь въехал — как хозяин. Раскидывал вещи, орал по телефону, не убирал за собой. Всё ломал. Потом приехали родители Олега — проведать «внука». И началось.
— У Игоря носки воняют! — кричала свекровь. — Почему рубашка не выглажена?! Где борщ?!
Она командовала, как фельдмаршал. Варила, убирала, мыла полы. А потом — прямо в лицо Светлане:
— Не понимаю, как мой сын живёт с такой, как ты! Уходи. Освобождай квартиру.
— Куда мне идти? У дочек свои семьи, съёмные квартиры дороги…
— Не мои проблемы. Собирай вещи.
Когда Светлана отказалась, свекровь хмыкнула:
— Я всё объясню Олегу. Он сам тебе развод напишет.
Светлана молча складывала вещи в сумки.
Олег, узнав, примчался сразу.
— Мать, ты с ума сошла?! Ты выгнала мою жену?!
— Она здесь лишняя. Да ещё и пьянствует!
— Что?!
— Я слышала, как бутылки звенят в пакете. Прячешь? Таким у меня жить не позволю. Квартира моя — я решаю.
— Мать, это Игорь пиво выносил!
— Не вали на ребёнка! Если она сюда вернётся — пеняй на себя.
— Тогда и я уйду с ней.
— И отлично! У Игоря невеста есть, им жильё нужно.
Олег стиснул зубы.
— Ладно. Два дня.
— Света, не реви. Всё вывезем — дядя Коля поможет, у него гараж. Найдём своё жильё. Пусть не шикарное, зато — наше.
Через три дня свекровь ворвалась в квартиру с Тамарой — с коробками и мешками, будто на фронт. Рыба, мясо, соленья, картошка…
— Они что, съехали?! — ахнула Тамара, оглядывая пустые комнаты.
— Ничего нет… Ни плиты… Ни шкафов…
— На балкон сложим!
— Там лужи! Мама, тут даже спать не на чём!
Ирина Петровна набрала сына — он не отвечал. Внучки тоже молчали.
— Ира, это бабушка… — прошептала она в трубку, но в ответ услышала:
— Больше не звоните!
В квартире остался лишь старый диван с пятнами. И тазик в ванной — немой свидетель того, как всё кончилось.
Прошло полгода. Светлана готовила ужин в новой квартире. Раздался звонок. Незнакомый номер.
— Сын, это я… Мама… Ты не звонишь… Вернитесь. Живите здесь.
— Мы уже живём. В своём доме.
— Своём? Зачем вам ещё квартира? Есть же наша!
— Ваша — значит, ваша. А у нас теперь своя.
— А внучки? Они меня забыли!
— Им ничего от вас не нужно. У нас всё есть. О той квартире забудьте. И мы туда не вернёмся.
Олег положил трубку. Эта страница жизни перевёрнута. И больше не откроется.
