«Как ты могла пустить бывшую свекровь к внучке? У тебя совсем гордости нет?»
На прошлой неделе моей доченьке, Сонечке, исполнилось два года. Праздник был скромный, в кругу самых близких. Её отец, мой бывший муж Дмитрий, даже не вспомнил про этот день — ни звонка, ни письма. А вот его мать, Валентина Ивановна, позвонила заранее, сказала, что хочет поздравить малышку. Я подумала: а почему бы и нет? Пришла, принесла подарок — плюшевого медвежонка, конфеты и конверт с рублями. Сходили в парк, погуляли. Но когда вернулись домой… начался настоящий ураган.
— Что случилось?
— Моя мама, увидев нас с Валентиной Ивановной, словно порох вспыхнула. Кричала, что я позор семьи, что ни стыда, ни совести во мне нет. Как это я допустила, чтобы бывшая свекровь обнимала ребёнка? Говорила, надо было ей этот «убогий подарок» в лицо швырнуть и выставить за дверь.
— Неужели ей и правда подарок не понравился?
— Ещё как! Твердила, что игрушка — дешёвка, конфеты — отрава, а денег могла бы и побольше дать. Всю ночь бубнила! Упрекала, будто я бросилась бывшей родне на шею. Мол, «плохая бабка», а я её чуть ли не в гости позвала. И словно забыла, как эта женщина выставила меня на улицу без гроша.
Год назад я развелась. Дмитрий оказался не готов к семье. Как начались трудности — бессонные ночи, детский плач, нехватка денег — он просто сбежал. Решил, что легче жить без жены и ребёнка. Молча собрал вещи и ушёл. Квартира была на его матери, и меня попросту выгнали.
— Я тогда в ступор впала. Как будто мир погас. Куда идти? Что делать?
Разводом занимался адвокат свекрови. Делить было нечего — и квартира, и машина числились на родителях мужа, у него самого — ничего. Даже алименты платит копеечные. У меня не было сил судиться. Слишком устала.
— Я просила только об одном — дать пожить в той квартире до конца декрета. Не хотела возвращаться к маме: у неё характер тяжёлый. Но Валентина Ивановна отказала. Сказала: «Ты не первая, не последняя. У меня не общежитие».
Перед тем как выставить, она помогла с переездом: наняла грузчиков, упаковала вещи, отвезла к маме. Разрешила взять всё, но я взяла только своё. Не хотела потом слышать упрёков.
Теперь мы с дочкой живём в маминой однушке. Алиментов хватает лишь на подгузники. Ни Дмитрий, ни его родня ребёнком не интересуются. Ни звонка, ни весточки. Лишь Валентина Ивановна изредка спрашивает про Соню.
— Я не хотела скандалов. Поэтому и согласилась встретиться с ней в парке. Думала, мама поймёт… Напрасно.
— Она не просто обиделась. Чуть ли не выгнала меня! Кричала, что я предательница. Мол, если мне так мила бывшая родня, пусть иду к ним жить. «Дочку толком не воспитаешь, потому что сама без характера. Над тобой издевались, а ты ещё и бабке ихней дорогу показала».
— Но Валентина Ивановна же сама проявила инициативу?
— Я тоже так считаю. Но мама непреклонна. Для неё мир делится на чёрное и белое. Раз враги — значит, ни встреч, ни подарков. А мне хотелось, чтобы у Сони была связь с теми, кто её любит, пусть и с другой стороны.
Теперь я боюсь нового скандала. Бабушка, которая когда-то помогала, теперь — злейший враг. Мать требует порвать с прошлым. А я мечусь: где правда, где необходимость?
— Что делать? Лишить ребёнка второй бабушки — это правильно? Но и с мамой ругаться — не выход. Я и так одна, с малышкой, без опоры. Страшно. Но я устала жить меж двух огней. Хочу лишь, чтобы моя дочь росла в мире, а не в войнах взрослых.
