Сегодня я вернулась домой, и всё внутри сжалось. Снова. Максим не ночевал дома. Разбросанные вещи, немытая посыта — всё кричало о его равнодушии. Я привычно начала убирать, но у кровати застыла. На подушке — рыжий, длинный волос. Чужой. Руки дрожали, когда я пошла на кухню. Два бокала, следы помады. Смотрела на это, будто сквозь туман. Но слёз не было. Поняла — хватит.
Когда-то была у меня простая мечта — встретить своего принца. Из глухой деревеньки под Вологдой я рвалась в большой город, к красивой жизни, к счастью. Училась, подрабатывала в кафе у тёти Кати, которая после развода еле сводила концы с концами. Денег вечно не хватало. Мать присылала, что могла, но в новой семье отчима я всегда была лишней. Всё, чего добилась, — сама. И верила: любовь вытащит меня из этой серости.
И она пришла. В кафе часто захаживал Степан — старше, уверенный, с деньгами. Влюбилась сразу, не зная, что у него не только новенькая «Волга», но и толпа поклонниц. Он выбрал меня. Даже ту «невесту», что оказалась всего лишь крёстницей его отца, отодвинул в сторону. Я поверила, что это судьба.
Свадьба была — загляденье! Шикарный ресторан в центре Москвы, дорогие наряды, восторженные взгляды. Родители Степна приняли меня через силу, но смирились: сын поздний, любимый, его слово — закон. Свекровь командовала всем — от фасона платья до оттенка моих волос. Я покорно кивала. Думала — меня приняли. Год жила как в сказке.
Но шло время. Беременность не наступала. И однажды свекровь просто объявила:
— Записала тебя к врачу. Пора разобраться, в чём дело.
Я чувствовала себя прекрасно. Но спорить не стала. А потом прозвучал приговор: детей не будет. Никогда.
Ехала домой в оцепенении. Как сказать? Как жить? Но оказалось — говорить не придётся. Свекровь уже всё объяснила. За меня.
— Ничего, справимся. Главное — вместе, — сказала она.
Степан поддержал: «Я тебя не брошу». Поверила. Но потом начались походы по врачам, клиникам, процедурам. А муж стал задерживаться. Потом переехал в гостевую комнату. Потом и вовсе чаще ночевал у родителей.
Жизнь шла, но не вместе. У подруги Даши родился сын. Я стала крёстной. Артёмка стал моим светом. Но Даша с мужем погибли в аварии. Малыш остался один. Пока я собиралась навестить его, его уже забрал Игорь — брат Даши, тот самый парень, что в юности носил мне васильки и писал стихи.
— Мы уже старые, — сказали родители Даши. — А он молодой, скоро женится. Пусть сам растит.
Не могла смириться: ребёнка будет растить чужая. Мачеха. В голове одно: забрать Артёмку. Уговорить Игоря. Может, он согласится.
Но Игорь был непреклонен:
— Это мой племянник. Я клялся сестре — не брошу его!
А потом, словно в бреду, добавил:
— А хочешь — выходи за меня. Вместе его поднимем. Я тебя всегда любил, а ты…
— Ты рехнулся?! — вырвалось у меня. Потом пожалела. Но было поздно.
Домой вернулась с пустотой внутри. И вот — чужой волос. Помада. Бокалы. Правда резанула, как нож. А был ли он у родителей? А эти «совещания»?
Всё, что нас связывало, — долг, привычка, страх остаться одной. Быстро собрала вещи, документы, оставила записку:
«Так будет лучше…»
У Степана будут дети. У его родителей — внуки. У Игоря — семья. У Артёмки — мать. А у меня?
Любовь? Кто знает, что это. Может, она уже рядом.
Игорь открыл дверь, сонный, растерянный:
— Ты опять?.. Чего тебе?
Я закрыла глаза и прошептала:
— А я… навсегда приехала…
