Дело было вечером — день нашей свадьбы давно канул в прошлое. Годы шли, а между нами и дочерью будто выросла невидимая стена. Анна словно забыла, что у неё есть родители. Звонки стали редкими, визиты — почти мифическими. А когда она всё же появлялась, взгляд её был пустым, будто смотрела сквозь нас.
В тот вечер я долго крутил телефон в руках перед звонком. Мы с Таней собирались тихо отметить тридцатилетие совместной жизни. Хотелось простого: накрыть стол на даче, пожарить шашлыки, услышать смех детей…
— Алло, — резко ответила Анна, задыхаясь.
— Анют, это папа. Ты на тренировке?
— Чего? Нет, Серёжке машину мою.
— А почему ты?
— А кто же, пап? На мойку — три тысячи выложи. Я не принцесса какая-то.
— Ладно… Слушай, приезжайте с Сергеем в воскресенье. У нас с мамой юбилей. Посидим…
— Внезапно что-то вспомнили? — фыркнула она. — Чайку попить охота?
— Тридцать лет, Аня. Серьёзная дата.
— Прости, пап. Не выйдет. У Славки свадьба — его друг женится. Свадьба раз в жизни, а у вас ещё юбилеи будут.
Я стиснул трубку, чтобы голос не дрогнул от боли.
— Жаль… Мы так ждали…
— Мы тоже, пап. Но людям не откажешь. Не серчай, потом заедем!
— Ладно, — пробормотал я, — позвоню Димке.
Сын тоже отказался — дела. Когда я положил трубку, у меня задрожали губы. Как будто мне в пять лет не дали мороженого. Как будто меня, отца, стёрли из их жизни.
— Тань, что случилось? — вошла жена и увидела, как я сижу с мокрыми глазами.
— Да ничего… Дети не приедут. А я, старый дурак, мечтал — всей семьёй…
— Ну и ладно. Это наш день. Ты да я — больше ничего и не надо.
Ночью я ворочался. Грызла обида: «За что? Разве мы плохие родители? Квартиры дали, учили, вытягивали их… А теперь — будто чужие…»
— Саня, — шептала Таня, — у них своя дорога. А у тебя есть я. Я — тут.
— Мне пусто… — выдавил я. — Ты на работе, я один…
Наутро она вернулась раньше обычного. Сияла.
— Что такое?
Из-за спины она достала огромные алые розы.
— Это тебе. А завтра едем на Байкал. На неделю. Только мы двое.
Домик стоял у самой воды — деревянный, пахнущий смолой. Утром я проснулся от шепота — вся кровать была в лепестках. На стене висел плакат: «30 лет — и только начало!»
Горло перехватило. А за окном — Таня с корзинкой. Открыла её — и раздалось тонкое «мяу». Рыжий котёнок уставился на меня круглыми глазами.
— Ну что, возьмём этого хулигана? — смеялась она, как девчонка.
— Тань… Это лучший подарок…
Мы прожили те дни, будто снова молоды. Семь суток — а будто целую жизнь. А когда вернулись — телефон трещал не умолкая.
— Пап! Где вы?! Мы звонили!
— Спокойно, дочка. Отдыхали. Имеем право?
— Конечно… Но вы могли предупредить…
— Теперь ты нас ищи. А мы с мамой решили пожить для себя.
— Как это «для себя»?!
— У нас вторые медовые. Нам не до вас.
Прошёл год. Я ушёл с работы, мы экономим, но счастливы. Дети теперь звонят чаще, привозят внуков. А мы с Таней смотрим друг на друга и понимаем: главное — не они. Главное — мы.
