В тихом городке Кострома, в уютной квартирке на окраине, разгорелась нешуточная семейная буря. Лена, 25-летняя мамочка, стояла над кроваткой сына, чувствуя, как внутри всё клокочет от усталости и обиды. Её история — это крик души женщины, разрывающейся между материнством, обязанностями жены и давлением родни.
— Мы с мужем серьёзно поругались, — рассказывает Лена, смахивая слёзы. — Да, я не святая, но я же в ответе за нашего малыша! Вовка у меня совсем ручной, капризничает без конца — наверное, зубки скоро пойдут. Весь день не слезаю с рук, даже борщ не успела сварить.
Маленькие дети — испытание, не каждому понятное. Но её муж, Артём, будто не хочет этого замечать.
— Пришёл с работы и давай кричать, что голодный, как волк зимой! — голос Лены дрожит от возмущения. — Ещё возмущался, что я не бросилась встречать его в прихожей. А я ведь Вовку укачивала! Дышала тихо, чтобы не разбудить. Какие там улыбки и встречи?
Артём, похоже, не понимает, что значит быть матерью грудничка. Лена взвалила на себя всё: ребёнка, дом, готовку. А муж? Он «деньги зарабатывает» и ждёт уюта, горячего ужина и идеального порядка, будто Лена — какая-то фея, умеющая разрываться на части.
Она изо всех сил старалась быть хорошей женой, заботливой мамой и хозяйкой, но малыш не давал ни минуты покоя. Порой не успевала даже пол вымыть, не то что три блюда приготовить. Родители Лены далеко, работают, помощи ждать неоткуда. А со свекровью, Надеждой Петровной, отношения — как натянутая струна.
— Свекровь изначально была против нашей свадьбы, — с горечью говорит Лена. — Считала, что мы слишком зелёные, к семье не готовы. А по правде — просто не хотела отпускать своего Артёмушку. Грозила, что через год разбежимся. Но мы всё ещё вместе. Хотя… иногда и сама не знаю, надолго ли.
После рождения Вовки Лена пыталась наладить контакт со свекровью. Казалось, лёд тронулся: Надежда Петровна пару раз улыбнулась, даже подарила внуку погремушку. Но до тёплых отношений — как до неба пешком.
— И вот Артём заявляет, что я ребёнком помешалась! — Лена едва сдерживает слёзы. — Говорит, что я только Вовкой занята, а на него времени не остаётся. Предложил в субботу съездить в торговый центр, а сына оставить с матерью.
Лена ни разу не оставляла Вовку с кем-то другим. Малыш на грудном вскармливании, привязан к ней, как пуповина. Свекровь видела внука от силы три раза — как она справится? Но Артём стоял на своём.
— Моя мать четверых вырастила! — заявил он. — У неё опыта — хоть отбавляй. Ты рядом не стояла.
Он даже купил молокоотсос, чтобы Лена могла оставить молоко для сына. Но Вовка наотрез отказывался от бутылки. Плачет, выгибается, будто чувствует, что это не мама.
Артём поставил ультиматум: если Лена не согласится оставить сына с бабушкой, будет скандал. Надежда Петровна, кстати, не против посидеть с внуком пару часов. Но Лена не может избавиться от тревоги.
— Я ей не доверяю, — признаётся она. — Не потому, что она плохая. Просто… это мой ребёнок. Мой Вовка. А если он расплачется? Если она не поймёт, что ему нужно?
Артём же твердит, что им нужно время на двоих.
— Мы не только родители, мы ещё и муж с женой! — бросил он в сердцах. — Или ты забыла, что значит быть парой?
Эти слова ударили Лену по сердцу. Она любит мужа, но его упрёки кажутся несправедливыми. Она не спит ночами, кормит, укачивает, меняет памперсы — и всё одна, без помощи. А он хочет романтики, уюта, её внимания, будто она робот, а не живой человек.
Теперь Лена перед выбором: уступить мужу, подавив страх, или стоять на своём, рискуя новой ссорой? Сердце разрывается. Она боится за сына, но и брак трещит по швам.
— Не знаю, что делать, — шепчет она, глядя на спящего Вовку. — Если откажусь, Артём скажет, что я его не ценю. А если соглашусь… смогу ли простить себя, если что-то случится?
Что делать Лене? Переступить через страх и доверить сына свекрови? Или бороться за своё право быть с ребёнком, даже если это разожжёт конфликт? Может, она и правда преувеличивает? Или её тревога — это голос материнского сердца, который нельзя игнорировать?